3
* 374. T. A. Кузминской.
Таня, попроси Сашу узнать, продаются ли, как прежде, казенные участки земли на берегу Черн[ого] моря с рассрочкой по 10 р[ублей]. Если да, то я очень прошу взять для меня такой участок десятин в тысячу.
Приписка к письму С. А. Толстой, по которому и датируется. Адресовано в Кутаис, где Кузминские жили с августа 1871 г.
Ответ Т. А. Кузминской неизвестен. Земли на берегу Черного моря Толстой не приобрел.
* 375. С. Н. Толстому.
Посылаю тебе несколько дней тому назад полученные деньги из Курска и письмо. Всякий день собирался с Степой ехать к тебе, да всё откладывал. —
Завтра, если ты можешь принять нас и взять из Лазарево1
в 6 часов вечера, и погода будет хорошая — т. е. не будет дождя, то мы приедем к тебе. Я хочу привезти и маленькую Таню. — И об Костиньке2 мы соскучились.Л. Т.
Датируется предположительно упоминанием о С. А. Берсе, который гостил в Ясной Поляне в мае 1872 г.
1
Лазарево — станция Московско-Курской жел. дор., в 16 км. от Пирогова и в 30—35 км. от Ясной Поляны.2
К. А. Иславин, гостивший в Пирогове.376. H. Н. Страхову.
Любезный Николай Николаевич!
Великая к вам просьба. Хочется сделать кучу предисловий о том, как мне совестно и т. д., но дело само за себя скажет. Если вам возможно и вы хотите мне сделать большое добро, вы сделаете. Вот в чем дело. Я давно кончил свою Азбуку, отдал печатать, и в 4 месяца печатание не только не кончилось, не началось и, видно, никогда не кончится.1
Зимою я всегда зарабатываюсь и летом кое-как оправляюсь, если не работаю. Теперь же коректуры, ожидание, вранье, поправки типографские и свои измучали меня и обещают мучить всё лето. Я вздумал теперь взять это от Риса и печатать в Петербурге, где, говорят, больше типографий и они лучше. Возьметесь ли вы наблюдать за этой работой, т. е. приискать человека, к[оторый] держал бы черновые коректуры за известную плату, и сами держать последние коректуры (тоже за вознаграждение). Только вам я бы мог поручить эту работу так, чтобы самому уже не видать ее. Вознаграждение вы определите сами такое, к[оторое] бы равнялось тому, что вы зарабатываете в хорошее время. Время, когда печатать, вы определите сами. Для меня чем скорее, тем лучше. Листов печатных будет около 50-ти.2 Если вы согласитесь, то сделаете [для] меня такое одолжение, значения которого не могу вам описать. —Умственная душевная работа моя по этому делу кончилась, но пока это не напечатано, я не могу спокойно взяться за другое дело, и оттого это мучает, томит меня. Благодарю вас очень за коректуру статьи. Она мне не понравилась в печати,3
и я жалею, что напечатал и ту и другую.4 И забавно то, что ни тот, ни другой журнал не платят мне денег.Выгода та, что уж впредь, наверно, никогда не отвечу ни на одно редакторское письмо. Не будете ли проезжать опять мимо Ясной? И нет ли надежды опять увидать вас? Хорошо бы было.
Ваш Л.Толстой.
19 мая.
На автографе пометка Страхова: «19 мая 1872 г.». Впервые опубликовано в Б, II, стр. 116—117.
1
К маю месяцу в типографии Риса было набрано 7 листов (см. письма №№ 377 и 381).2
Окончательный текст «Азбуки» составил сорок семь с половиной листов.3
Позднее Толстой относился к своему рассказу «Кавказский пленник» с бóльшим одобрением. Так, Г. А. Русанов в своих «Воспоминаниях» рассказывает, что на вопрос, в каком возрасте можно дать читать детям «Детство», Толстой ответил, что «ни в каком», и тут же прибавил, особенно оживившись: «Вот «Кавказский пленник», Жилин и Костылин — вот это я люблю. Это дело другое. «Кавказский пленник» можно дать детям, и они любят его. Хотя это могло бы быть и лучше... Язык можно было бы сгладить несколько, некоторые резкие народные выражения заменить другими, но уж я этого не могу. Я всегда пишу так» («Толстовский ежегодник 1912 г.», стр. 61).4
«Кавказский пленник» и «Бог правду видит, да не скоро скажет».* 377. Н. Н. Страхову.