ПСС. Том 61. Письма, 1863-1872 гг.

Княжны пробыли у нас два дня и теперь едут к себе и ночуют в Пирагове у Машиньки. Ты, верно, к ним приедешь их успокоить, а Николинька,¹ как хозяин, должен их встречать, угащивать и любезничать; да и за попа и попадью должен отплатить. От Машиньки я 2-го июля получил телеграмму, в которой она говорит: теперь уже не приезжай, всё сделано. А между тем, после телеграммы, я получил еще ее два письма, по которым, если бы я не получал телеграммы, я бы сейчас поехал. Дальше о ней ничего не знаю.

Датируется сопоставлением упоминания о княжнах в этом письме и в письме № 286.

¹ Николай Валерианович Толстой.

288. A. A. Фету.

1869 г. Августа 30. Я. П.

30 сент[ября].

Получил ваше письмо¹ и отвечаю не столько на него, сколько на свои мысли о вас. Уж, верно, я не менее вашего тужу о том, что мы так мало видимся. Я делал планы приехать к вам и делаю еще, но до сих пор вот не был. 6-й том, кот[орый] я думал кончить 4 мес[яца] тому назад, до сих пор, хотя весь давно набран, — не кончен.²

Знаете ли, что было для меня нынешнее лето? — Неперестающий восторг перед Шопенгауером и ряд духовных наслаждений, к[оторых] я никогда³ не испытывал. Я выписал все его сочинения и читал и читаю (прочел и Канта), и, верно, ни один студент в свой курс не учился так много и столь многого не узнал, как я в нынешнее лето.

Не знаю, переменю ли я когда мнение, но теперь я уверен, что Шоп[енгауер] гениальнейший из людей.⁴

Вы говорили, что он так себе кое-что писал о философских предметах. Как кое-что? Это весь мир в невероятно-ясном и красивом отражении.

Я начал переводить его.⁵ Не возьметесь ли и вы за перевод его?

Мы бы издали вместе. Читая его, мне непостижимо, каким образом может оставаться имя его неизвестно. Объяснение только одно, — то самое, которое он так часто повторяет, что, кроме идиотов, на свете почти никого нет.

Жду вас с нетерпением к себе. Иногда душит неудовлетворенная потребность в родственной натуре, как ваша, чтобы высказать всё накопившееся. Душевный поклон Марье Петровне.

Ваш Л. Толстой.

Уже написав это письмо, решил окончательно свою поездку в Пензенскую губернию для осмотра имения, которое я намереваюсь купить в тамошней глуши. Я еду завтра, 31, и вернусь около 14-го.⁶

Вас же жду к себе и прошу вместе с женой к ее именинам, т. е. приехать 15 и пробыть у нас, по крайней мере, дня три. —

Впервые опубликовано А. А. Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 199—200. Дата определяется приглашением на именины С. А. Толстой (17 сентября), и потому дата Толстого в отношении месяца, несомненно, ошибочна.

¹ Письмо А. А. Фета неизвестно.

² Шестой том «Войны и мира» был окончательно сдан лишь в середине октября 1869 г.

³ Никогда написано поверх: давно

⁴ Впоследствии Толстой резко изменил свое отношение к Шопенгауэру. В письме к H. Н. Страхову от 16 октября 1887 г. он назвал Шопенгауэра «талантливым пачкуном» (т. 64, стр. 105) и тогда же резко осуждал пессимизм его философии (т. 64, стр. 230—231).

⁵ Перевод Толстого неизвестен. В 1881 г. вышла книга Шопенгауэра «Мир как воля и представление» в переводе А. А. Фета, с предисловием H. Н. Страхова.

⁶ Из Ясной Поляны Толстой выехал 31 августа, вернулся 14 сентября. Об этой поездке см. письма к С. А. Толстой от 1, 2 и 4 сентября (т. 83, №№ 80—82).

289—291. С. А. Толстой от 1, 2, 4 сентября 1869 г.

292. А. А. Фету.

1869 г. Октября 21. Я. П.

Я в Москве чуть-чуть не застал вас, как мне сказал Борисов. Я ездил к моему бедному другу Урусову. Вы знаете — он потерял единственную дочь. А у вас в семействе смерть за смертью.

Меня ужасно поразил характер смерти В. П. Боткина.¹ Если правда, что рассказывают, то это ужасно. Как не нашлось между всеми друзьями — одного, который бы придал этому высочайшему моменту в жизни тот характер, который ему подобает. —

Борисова мне очень жалко и не могу верить, чтобы туча эта не прошла мимо.² —

Насчет портрета я прямо говорил и говорю: нет. Если это вам неприятно, то прошу прощенья. Есть какое-то чувство, сильнее рассужденья, которое мне говорит, что это не годится.³ Жена вам кланяется и сама хотела писать, да ей нынче нездоровится. —

Покупка моего Пенз[енского] именья разладилась.

Шестой том я окончательно отдал, и к 1-му Nоября, верно, выйдет.⁴ —

Вальдшнепов было и есть пропасть. Я убивал по 8 штук и нынче нашел 4-х и убил одного. —

Для меня теперь самое мертвое время: не думаю и не пишу и чувствую себя приятно глупым. На первый свой отдых после работы, вероятно через месяц, приеду к вам и вперед напишу.

Теперь не еду, потому что только что приехал и хозяйственные дела. А если вы поедете в Москву (верно, поедете за женой), следовало бы вам заехать к нам с Марьей Петровной, которой жена просит передать свое настоятельное приглашение. Только напишите когда, и я выеду за вами в Тулу или Ясенки, или даже, если вы без багажа, на промежуточную полустанцию Козловку, от которой две версты до нас. —