ПСС. Том 68. Письма, 1895

В письме вашем больше всего меня порадовало то, что вы говорите о вашем отношении к богу, что это одно, чтó вы знаете несомненно. Я всегда это говорю этими же словами. Всё, что я знаю, я знаю, п[отому] ч[то] есть бог и я знаю его. Только на этом можно основаться твердо и в отношении к людям и к себе и к внеземной и вневременной жизни. Я не только не нахожу этого мистичным, но нахожу, что противоположный взгляд есть мистицизм, а что эта одна самая понятная и всем доступная реальность.

Статью вашу⁵ я получил уже давно и давно прочел. Статья нехороша, разбросана, непоследовательна, неясна. Хотел бы сказать, что дух статьи хорош, но и этого не могу сказать, п[отому] ч[то] ничего из нее не видно.

Теперь в уединении вам, верно, будет хотеться писать. Если будете писать, представляйте себе читателя — честного, умного, грамотного, некультурного человека, и обращайтесь только к нему и с одною определенною целью.

Пишите мне почаще. Я буду писать вам и постараюсь быть интереснее, чем в этом письме.

Прощайте, целую вас.

Любящий вас Л. Толстой.

11 сент. 95.

Печатается по листам 146 и 147 копировальной книги. Впервые опубликовано в «Летописях», 2, стр. 142.

Ответ на письмо Сопоцько от 28 августа 1895 г. из Пудожа Олонецкой губ., куда он был административно сослан.

¹

Протоколы показаний Сопоцько, данных им на допросах в Тульском губернском жандармском управлении 6—15 июня 1895 г., пересланные им в копии Толстому.

² Толстой давал их читать гостившему это лето в Ясной Поляне

С. И. Танееву, который упоминает о них в своем дневнике. См. «Сергей Иванович Танеев. Личность, творчество и документы его жизни», М.—Л. 1925, стр. 58.

³ «Протоколы» Сопоцько были помещены в № 5 машинописного «Архива Л. Н. Толстого».

⁴ См. письмо № 131.

⁵ Статью «В поисках ясности».

164. С. А. Толстой

от 13—14 сентября.

165. Эугену Генриху Шмиту (Eugen Heinrich Schmitt).

1895 г. Середина сентября. Я. П.

Lieber Freund,

Den Entwurf des Manifestes¹

und den Brief vom 10 Sept[ember]² habe ich erhalten. Die Idee des Manifests ist gut, aber die Form hat mir nicht so sehr gefallen. Es muss mehr einfach und verständlich für nicht literarisch gebildete Menschen sein.

Auch Ihre Absicht zum Manifeste Unterschriften zu sammeln halte ich nicht für zweckmässig. Unsere einzige, aber mächtigste Waffe ist die Überzeugung durch das Wort, d. h. klar und mächtig ausgedrückte Wahrheit, die Zahl aber der Unterschriften von Leuten, dessen Gesinnungen und Ansichten wir nicht kennen, hat keinen Wert. Schreiben sie ihr Manifest so stark und überzeugend, wie sie können, und veröffentlichen sie es. Das ist das einzige und das beste, was wir thun können. Einen ähnlichen Manifest oder Aufruf hat einer von meinen Freunden³ geschrieben, aber der Aufruf muss als Vorwort zu einem artikel, oder sogar Buche, über die Verfolgung von Christen, der geschrieben wird, erscheinen. Ich werde Ihnen das Buch und den Artikel, sobald es fertig wird, verschafen. Jetzt habe ich noch eine Schrift über die letztere Verfolgung der Duchoboren am Kaukasus von einem meiner Freunde, der dort gewesen ist, um alles umständlich zu erfahren, fertig, und schreibe zu dem Artikel ein Vorwort, den ich ihnen senden werde. Die Schrift möchte ich gern in den verbreitesten Deutschen Zeitungen erscheinen lassen. Wie soll ich es machen? Für Ihre Zeitschrift, glaube ich, wäre es gut, wenn sie mein Forwort zu einem in Berlin erschienen Buche: «Жизнь и смерть Дрожжина» (Leben und Todt von E. Drojjin) überzetzen liessen und bei ihnen drucken. Das Buch mit dem Vorworte können sie von Berlin verschreiben oder von einem unseren Freunde und dem Freunde von Schkarvan — Dr. Duschan Makovizky, Silina.

Es thut mir leid, dass ich ihnen deutsch schreiben muss. Unwillkürlich bekommen meine Briefe einen kindischen Character, da ich meine Ideen nicht geläufig ausdrücken kann, deswegen schreibe ich Ihnen jetzt Russisch, hoffend, dass sie ohne grosse Mühe einen Übersetzer finden werden.

Мысль ваша обращения к людям по поводу гонений за неисполнение государственных требований — прекрасная. Вы увидите, что я сделал это отчасти в том предисловии к книге Дрожжина, о котором я пишу вам. Я сделал это по поводу Дрожжина, вы делаете это по поводу Шкарвана. И чем больше будет искренних и горячих голосов за правду, тем лучше. А ваш голос я люблю слушать и думаю, что он действует на людей. Но, простите меня за совет: больше обрабатывайте свои писания; представляйте себе читателем честного, умного, но некультурного рабочего и доводите свои мысли до возможной простоты и ясности. Я советую это вам, потому что знаю, что вы можете это сделать. Господ Эгиди⁴ и Гутцейта⁵ я знаю давно, и от него, как от всех людей, сознательно берущих истину не всю, а частицу ее, я не жду ничего, кроме затемнения истины и вреда делу божию, и потому очень сочувствую вашему намерению указать на их ошибки и помешать смешению их с нами в понятиях людей. Прощайте.

Любящий вас братски