ПСС. Том 73. Письма, 1901-1902

Ваше недоумение совершенно справедливо, если признавать правила о том, что мужу должно иметь одну жену и жене одного мужа, за правило религиозное, т. е. основное, абсолютное, не подлежащее исключениям. Но правило это не основное религиозное, а выводное из основного религиозного правила: любви к ближнему, поступания с ним так же, как хочешь, чтобы поступали с тобою; точно так же правило не воровать, не быть праздным, а работать (не работающий пусть не ест). Все эти правила, как и многие другие, суть указания мудрых религиозных учителей о том, что в практической жизни в различных отношениях вытекает из основного правила. В имущественном отношении вытекает правило не красть, в отношении способов кормиться — правило самому трудиться, а не пользоваться трудами других, в отношении столкновений между людьми правило не мстить, не воздавать обидчику тем же, а терпеть и прощать, в отношении половом: держаться мужу одной жены и жене одного мужа.

Религиозный учитель говорит, что, поступая так во всех этих отношениях, будет хорошо и лучше, чем поступать так, как принято в мире, что если бы и могли быть случаи, в которых неследование этим правилам не производило бы никакого зла, все-таки лучше следовать им, потому что отступление от этих правил производило и производит неисчислимые бедствия. Кроме того, и само правило это обосновано тем, что, имея одну жену и одного мужа, человек более приближается к христианскому идеалу целомудрия, чем отступая от него.

Желаю вам, как молодому человеку, наибольшего приближения к этому идеалу и всего истинно хорошего, состоящего только в внутреннем совершенствовании.

Лев Толстой.

Печатается по копировальной книге № 5, лл. 21—23, где отпечатана копия, сделанная О. К. Толстой.

Ответ на письмо Владимира Васильевича Егорова (Москва) от 3 января 1902 г.

211. Группе шведских писателей и ученых.

1902 г. Января 22/февраля 4. Гаспра.

Chers et honorés confrères,

J’ai été très content de ce que le prix Nobel ne m’a pas été decerné. Primo, cela m’a délivré d’un grand embarras celui de disposer de cet argent qui, comme l'argent en général d’après ma conviction ne peut produire que du mal et, secondo, cela m’a procuré l’honneur et le grand plaisir de recevoir l’expression de sentiments sympathiques de la part de tant de gens, hautement estimés quoique personnellement inconnus.

Recevez, chers confrères, l’assurance de ma sincère reconnaissance ainsi que de mes meilleurs sentiments.

Léon Tolstoy.

Дорогие и уважаемые собратья,

Я был очень доволен, что Нобелевская премия не была мне присуждена. Во-первых, это избавило меня от большого затруднения — распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по моему убеждению, могут приносить только зло; а во-вторых, это мне доставило честь и большое удовольствие получить выражение сочувствия со стороны стольких лиц, хотя и незнакомых мне лично, но всё же глубоко мною уважаемых.

Примите, дорогие собратья, выражение моей искренней благодарности и лучших чувств.

Лев Толстой.

Печатается по копировальной книге № 5, л. 28, где отпечатана копия, сделанная О. К. Толстой. Впервые опубликовано в шведских газетах в феврале 1902 г. В переводе на русский язык перепечатано в «С.-Петербургских ведомостях» 1902, № 46 от 15 февраля. Сохранился черновик-автограф, окончательный текст которого полностью совпадает с письмом (на нем дата рукой О. К. Толстой: «20 января 1902 г.»).

Нобелевские премии впервые распределялись в 1901 г. Литературная премия была присуждена Шведской академией наук французскому поэту, представителю философской лирики, Сюлли Прюдому (1839—1907).

По этому поводу группа шведских литераторов и ученых прислала Толстому адрес-протест следующего содержания (перевод с французского): «Ввиду впервые состоявшегося присуждения Нобелевской премии в литературе мы, нижеподписавшиеся писатели, художники и критики Швеции, хотим выразить Вам наше преклонение. Мы видим в Вас не только глубоко чтимого патриарха современной литературы, но также одного из тех могучих и проникновенных поэтов, о котором в данном случае следовало бы вспомнить прежде всего, хотя Вы, по своему личному побуждению, никогда не стремились к такого рода награде. Мы тем живее чувствуем потребность обратиться к Вам с этим приветствием, что, по нашему мнению, учреждение, на которое было возложено присуждение литературной премии, не представляет в настоящем своем составе ни мнения писателей-художников, ни общественного мнения. Пусть знают за границей, что даже в нашей отдаленной стране основным и наиболее сильным искусством считается то, которое покоится на свободе мысли и творчества».

Ответ Толстого послан на имя проф. Оскара Левертина.

212. А. Б. Гольденвейзеру.

1902 г. Января 25? Гаспра.