ПСС. Том 73. Письма, 1901-1902

Мне всё настоятельнее и настоятельнее приходит мысль о том, что то случайно сложившееся около вас дело воспитания детей в свободной стране есть дело огромной важности, самое важное дело в жизни. Написал я это вступление около месяца тому назад; и с тех пор частью из-за нездоровья (слабость, лихорадочное состояние, боли в мускулах и, как всегда, желудок и печень. Теперь лучше), частью из-за суеты, вызванной нашими обществ[енными] событиями, о кот[орых] пусть вам пишут другие. А мне хочется продолжать то, что я начал и что очень занимает меня. Мысль о том, что устройство общества, отношений людских между собою, хотя немного менее зверское, чем теперь, и хотя немного приближающееся к тому христианскому не идеалу даже, а весьма осуществимому представлению, кот[орое] сложилось и укрепилось в нас, что устройство такое всего общества недостижимо не только наш[им], моим, но и вашим поколением, но что оно отчасти или вполне должно быть достигнуто следующим поколением, детьми, кот[орые] растут теперь. Но для того, чтобы это б[ыло], мы — наше поколение, должны работать для того, чтобы избавить это поколение от тех обманов, гипнотизации, из кот[орых] мы с таким трудом выпутывались, и не только избавить, но и дать им всю, какую можем, помощь итти по единому истинному пути — не какому-нибудь нашему, специальному, а по пути свободы и разума, кот[орые] неизбежно приводят к всех соединяющей истине. Для того же, чтобы это б[ыло], надо, чтобы были такие школы. Для того, чтобы были такие школы, нужно, чтобы были образцы, попытки образцов. И вот вы с Пашей поставлены самой судьбой и условиями ваших характеров в такое положение, что не знаю, кто лучше вас может это сделать, что вам как будто велено это делать, посвятить на это все силы вашей жизни. Вы русские, с тем идеальным, ничем не связанным стремлением к полной радикальной свободе и с ясным, определенным миросозерцанием, вытекающим из этой свободы. И вы живете в стране свободной, где ничто не помешает вам применять к жизни свои основы. И вы оба способные, здоровые, без усилия нравственные люди. И вас любят. И около вас сложилась кучка детей. И на днях говорили про это, и два человека, Булыгин² и Михайлов³, присутствовали и оба только того желают, чтобы найти место, где спасти детей от обмана. И таких родителей и детей сотни, если не тысячи. Кроме того, хотя это и нескромно, у вас есть любящий издавна дело воспитания и теперь придающий ему величайшее значение и готовый отдать ему свои последние силы человек, к[оторый] может быть полезен вам, — это я. Только оцените всю, превосходящ[ую]⁴ все другие дела важность этого дела и отдайтесь ему, и, сколько могу, все силы положу на это. Ведь в деле этом всё надо сначала: 1) религиозное воспитание или даже не воспитание, но ограждение от ложн[ого] воспитания; 2) воспитание образа жизни — уничтожение извращенных привычек прислуги. 3) Предметы преподавания — способы, непринуждение. 4) Художественное: а) рисованье, как средство передачи знаний и мыслей, б) музыка, не инструменты, а прежде всего утилизация своего голоса.

5) Труд — система труда.

6) Гигиена.

Ведь это всё надо сначала. И работы без конца. Хоть бы что-нибудь сделать.

Напишите, что вы об этом думаете.⁵ Целую вас братски всех троих⁶ и детей.

Л. Т.

21 марта.

Впервые опубликовано в Б, IV, стр. 34—35.

¹ См. письмо № 31.

² Михаил Васильевич Булыгин (1863—1943). См. о нем т. 79.

³ Константин Анемподистович Михайлов. См. о нем т. 67.

⁴В подлиннике: превосходящее

⁵ Бирюков ответил 14 апреля н. ст. 1901 г. См. письмо № 71.

⁶ П. И. Бирюков, П. Н. Бирюкова и жившая с ними ее сестра, Анна Николаевна Шарапова (1863—1923).

* 53. Альберту Лангену (Albert Langen).

1901г. Марта 21. Москва.

Geehrter Herr,

Zwischen Vielen Verdienste des Simplic[issimus] hat Ihre Zeitschrift den grossen Verdienst dass sie nicht lügt. Daher wird für einen das Ende des 19-ten Jahrhunderts beschreibenden Historiker im 22-ten oder 23 Jahrhundert der Simpl[icissimus] die wichtigste und kostbarste Quelle sein, nach welcher er im Stande sein wird nicht nur den Zustand der heutigen Gesellschaft kennen zu lernen, sondern auch die Glaubwürdigkeit aller übrigen Quellen zu prüfen.

Ich kann nicht umhin auch meine aufrichtigste Anerkennung der Meisterschaft der Zeichnungen zu zollen, obgleich ich in einigen Illustrationen und Carricaturen nicht so viel nach heutiger Mode gesuchter Nachlässigkeit und Übertreibung wünschen möchte.

Im ganzen glaube ich, dass die Malerei in Ihrer Zeitschrift das ihr Eigentümliche weit mehr in Geltung bringt als es in vielen Ausstellungen geschieht.

Mit vorzüglicher Hochachtung

Leo Tolstoy.

21 März 1901.

Милостивый государь,