Псы Господа

– Ты поддувало-то прикрой, – с тихой угрозой сказал депутат. – Меры те принять? Сильно хотишь? Так ведь примем, сам не рад будешь. Коли двое поехали, а доехал один, чёж не принять меры…

Вот оно, чего опасался Светлов… Началось. Он сник, сказал на два тона ниже:

– Телефон у вас есть? Человек исчез – должны вы хоть что-то сделать, позвонить куда-то?

– Не должон я те ничё. Не занимал. Ясно? А телефона нет. Ежли неймется – езжай в волость, заяву в милицию пиши… – Бородач почесал спину. – Ладно, пошел я. Пропал твой Петр. Не сыщешь.

Александр не верил собственным ушам. По сравнению с этим бородатым народным избранником любой городской бюрократ покажется ангелом небесным. Надо было все же возвращаться назад, в Щелицы…

Лишь когда за депутатом закрылась дверь, Светлов понял, какой он дурак. Стоял, лепетал что-то, – а про суггестию позабыл напрочь. Привычка – вторая натура, и в общении с женщинами, с той же Танькой, например – напоминать себе о собственных умениях отчего-то не приходится… С мужчинами сложнее. Не так-то легко привыкнуть к своей власти – невидимой, но вполне реальной власти над всеми, кто окружает суб-аналитика Светлова.

– Теть Вер, а конфеты? – напомнил о себе мальчик.

– Перетопчешься, – отрезала продавщица. – Думал, слепая я? Думал, не знаю, скоко ты с прилавка натырил?! Брысь отсюдова!

– И я, Верочка, пойду, – сказала баба Клава ненатурально добрым голосом.

– Там в коробке одного «Сникерса» не хватает, – сказал Светлов, положив на прилавок деньги. Достал из кармана разломанный в поисках героина батончик, кинул мальчишке.

– Лови!

Тот схватил добычу и скатился по ступеням вслед за бабкой. Девочка кинулась следом.

– Дай кусить! Васька, дай кусить! – донесся ее крик.

3.

Чувствовалось, что Вере тоже хочется покинуть место действия. Но ей бежать было некуда, и она с сердитым лицом вновь занялась товаром.

– Вас Вера зовут, да? – более умного вопроса Светлову в тот момент в голову не пришло.

Продавщица перестала переставлять банки на полках и обернулась к нему. Молча кивнула.

– А меня Александром… Вообще-то я сюда с Петром по делу ехал.

Светлов решил не комментировать разговор с депутатом. Похоже, мужик пользовался непререкаемым авторитетом и прохаживаться на его счет не имело смысла. Ладно, совесть Александра теперь чиста. Представитель власти оповещен? Оповещен.

– Мы утром еще выехали. Пока искал – устал, проголодался. Дайте мне тоже хлеба и тушенки банку.

Есть ему не хотелось – спасибо бутербродам, но расположить к себе продавщицу имело смысл.

Вера охотно выставила требуемое на прилавок. Наверное, получала процент от выручки…

– И кофе, во-он тот, – Светлов показал на самую дорогую банку.

Взгляд Веры потеплел.

– Вы меня извините, но у вас тут столовой-то нет? Вы мне кипяточку не нальете?

Вера вздохнула.

– Тут много чё нет, – сказала она.

«Людей нормальных, например», – мысленно продолжил Александр тему.

– Дам, чё мне, воды жалко? Вон тама садитесь. – Вера ткнула пальцем в сторону небольшого столика для упаковки продуктов. – Погодьте, стул принесу…

Тушенка оказалась относительно приличной – содержала, помимо жира и перемолотых хрящей, некое количество соевого мяса. И кофе был неплох – естественно, по меркам аборигенов, десяток лет назад пробавлявшихся исключительно ячменным «кофейным» напитком. Сахара Вера насыпала в чашку бесплатно и от души. Светлов, подумав, купил еще коробку конфет и предложил присоединиться. Вера налила кофе себе, бухнула сахару еще щедрее, размешивала, громко звякая ложечкой…

После первого же глотка заговорила сама, причем решила, что отношения достаточно налажены для обращения на «ты».

– А дружок-то твой, видать, и в самом деле убился где…

– Да не друг он мне. Ехали вместе… Кстати, он о вас хорошо говорил.

Женщина смутилась.

– Редко он заскакивал, вечно по району туда-сюда мотался…

– Понятно…

– Чё понятно?! – возмущенно вскинулась Вера. – Ничё не понятно! У меня, между прочим, муж есть! А Петр товару подкидывал иногда… Ну, поговорим, бывало, чайку попьем. Вроде как с тобой. А ты: все понятно, все поня-я-ятно…

«Зачем так бурно оправдываться, если дело ограничивалось лишь чаепитиями?» – удивился Светлов. Но сказал примирительно:

– Извините. Я ничего плохого не имел в виду.

– Да мне-то чё… Жаль, конечно, Петра. Не повезло, – продавщица помолчала, потом спросила:

– А ты к кому сюда?

– Дела у меня тут…

Светлов постарался изобразить на физиономии деловую озабоченность. Прием сработал.

– Чё за дела-то? Может, я помогу? – спросила Вера.

Спросила искренне, явно стараясь загладить и свою вспышку, и впечатление гостя о нравах местных жителей. Пожалуй, прав был Петр, с теплотой вспоминая эту женщину. Однако она как-то подозрительно быстро списала его со счетов – не повезло, мол, и всё.

– Я ищу Новацкого, Казимира Петровича. Не знаете, где он живет?

Выражение лица Веры изменилось. На место участию пришла настороженность. В глазах заплескался страх. Резко спросила, вновь перейдя на «вы»:

– Пошто вам? Мужикам он не помогает. Знать должны.

– Помогает? Вы о чем? – быстро спросил Светлов.

Женщина замялась.