Псы любви

Например, отец с его гордыней бомжа, проводящий бесконечные дни на лавке у порога, с пенсией, чуть ли не от сотворения мира уходившей только на табак и газеты. То, что в газетах писали про его дочь, делало его самой значимой на селе фигурой, главой местного клуба, когда по телевизору шла трансляция. Он и знать никогда не хотел, что сперва Ли шарила руками по дну ради оплаты его счетов. И попробовала бы она ему это сказать! Замурзанная старуха-мать, не отрывающая глаз от стирки-уборки и прочего мытья посуды. Единственные слова, слышанные ею от матери — это жалобы на нехватку денег. Не будучи злопамятной, Ли все же помнила, чего стоило ей купить себе для работы приличный фонарик. Еще были братья и сестры, включая троюродных, некоторые уже семейные, которые вдруг, ни с того ни с сего, настойчиво напоминали ей о себе. Муж… да, муж. Смазливый, профессионально вежливый официант в прибрежном баре. Особенно предупредительный к коротко стриженной женщине, чье фото появилось в центральной газете даже прежде, чем в местной. Ли взяла его, потому что оставаться дома и оставаться одной не было больше никаких сил. Было время, когда она слишком торопилась уйти в мир галогеновых ламп и сотовых телефонов, автобусов с затененными стеклами и гостиниц, где полотенца подавали подогретыми, а на полке умывальника стояли пузырьки с шампунем и гелем. Где она могла позволить себе новый фонарик только потому, что он светит лучше. Она ныряла все чаще, чувствуя себя там лучше, чем на суше, но не могла же она в самом деле оставаться под водой вечно! К тому же, ей так хотелось, чтобы хоть кто-то был с ней предупредительным.

Она не знала, где допустила ошибку. Вероятно, оказалась сильной там, где следовало показать слабость. Муж охотно и сразу признал, что она круче него, и что это в порядке вещей. В то время как суммы денег, приносимые ею домой, становились все больше, его заработки падали. И предупредительность куда-то делась. Оказалось, у него есть много чего сказать. И сама Ли в свои тридцать три обнаружила, что уезжать ей проще, чем оставаться. В конце концов… она слишком много времени проводила в холодной воде.

Ее первый работодатель говорил: «Надеюсь, ты понимаешь, что я разговариваю с тобой до тех пор, пока получаю больше, чем вкладываю».

Теперь… что она с ними всеми будет делать теперь?

— Извини, — выговорила она нехотя. — Ты потеряла деньги. Я знаю, я должна была раньше заявить о своем неучастии. Клянусь, я думала, что смогу.

— Уж не думаешь ли ты, подруга, что я поставила на тебя последнее? Никто, лучше меня, тебя не понимает. Пойдем! — сказала Кэти, шлепнув ее по колену. — Прокатимся напоследок.

«Не надо меня понимать, — подумала Ли. — Меня надо взять на содержание».

Кэти с вожжами в руках оказалась совершенно другим человеком. Ветровка, кроссовки, джинсы, волосы, связанные в хвост. Легкая как девочка, или скорее, как мальчик. Ли буквально обалдела, обнаружив, что Кэти старше ее на семь лет, и только спустя некоторое время сумела отвергнуть эти размышления как бабские. В конце концов, эта Дюймовочка держит в руках две вполне конкретные лошадиные силы.

В гонках колесниц исторически всегда предусматривалось место для пассажира-лучника. На самом деле Ли слыхала хохму, что патриоты, без голоса коих не обходится ни одно начинание, предлагали модифицировать изначальную двухколесную персидско-эллинскую форму к легендарной тачанке. Ага, и ввести в экипаж второго, чьей обязанностью будет отстреливать соперников из пулемета! Но это была не та шутка, какую стоило бы повторять в лицо Кэти. Особенно сейчас, вцепившейся в полированное дерево остатками ногтей, едва держась на ногах под напором встречного ветра, дыханием и сердцем повторяя заданный лошадиными копытами ритм и только переступая с ноги на ногу, когда колесо встречало ухаб. Это сейчас колесницы оснащены резиновыми рессорами и амортизаторами. Каково же было стрелку в битве, в чистом поле, на голом деревянном ободе выцеливать врага и поражать его, или быть пораженным самому, если стрела от толчка свистела мимо цели! А темп Кэти взяла бешеный, словно торопилась за своей медалью. Словно и впрямь неслись рядом с ней, борт о борт, соперники. Благо, набережную и мост закрыли для автомобильного движения.