Псы войны

Мне хочется рассказать ему про Харта, Реторну, суд и Вольер. Хочется рассказать про все отчеты ООН о событиях в Кампече, которые я прочел. В этих отчетах я вижу себя и другие стаи Хозяина. Наши действия называли чудовищными злодеяниями. Военными преступлениями. Моими преступлениями, потому что я выполнял приказы Хозяина. Солдат-людей это не оправдывает, но для биоформов сделали исключение, потому что у нас есть иерархия. Но теперь я не знаю, что сказать. Я просто лежу и медленно умираю и не знаю, мог ли я сделать в Кампече что-нибудь еще, чтобы усмирить Хозяина.

Здешних людей именно поэтому снабдили системой иерархии? Теперь у них есть оправдание тому, что они исполняют приказы?

«Ну что же ты, Рекс. Давай встретимся. Я в соседней комнате».

Я задумываюсь о более крупных местных биоформах, о стаях мультиформов и о том, как они действовали. Конечно, это Хозяин. Он выжил в Вольере и вернулся, как всегда. Вернулся на псарню, к новым псам.

Мой канал: «И что там, в соседней комнате?»

Канал Селларс: «Что за соседняя комната, Рекс?»

Я пытаюсь понять смысл слов Хозяина, информация вроде бы лежит на поверхности, но я не понимаю. Я делюсь этим с Селларс.

Канал Хозяина: «Покажи мне, что произошло, Рекс. Ты там был?»

Я не понимаю.

Канал Хозяина: «Покажи, как все закончилось».

Я не могу ему показать, мои воспоминания нельзя сжать в подходящий для пересылки формат. Но могу рассказать. Я рассказываю о последних минутах в Вольере, когда над ним сомкнулись воды. Снова проживаю эти мгновения, рассказывая Хозяину. Я рассказываю о последних минутах его жизни.

Канал Хозяина: «Мать твою, Рекс. – Но он вроде не сердится. – Ты что, меня убил?»

Я сбит с толку.

Канал Селларс: «Думаю, это ядро главного компьютера. Нет там никакой „комнаты“».

Канал Патоки (передача с помехами, ведь Патока находится в США): «Рекс, доложи обстановку».

Мой канал: «Патока, здесь Хозяин. Ты знала».

Канал Патоки: «Судя по данным о проекте „Мессия“, есть вероятность…»

Мой канал: «Ты не сказала мне».

Канал Патоки: «Не знала, как ты отреагируешь. – И мне больно это слышать, потому что Патока знает меня лучше, чем кто бы то ни было, но потом она добавляет: – Но если это так, только ты должен принять решение».

Канал Хозяина: «Ты меня убил. Я думал, что еще живу в этом мире, но я мертв».

Я передаю его слова Патоке и Селларс, потому что не понимаю их.

Канал Селларс: «Рекс, Джонаса Мюррея здесь нет, есть записанные из его головной системы прежние разговоры с тобой. Мы предполагаем, что он сохранил данные, возможно и воспоминания, но думаю, он создал нечто вроде бэкапа личности. Теоретически это возможно, но вряд ли это оборудование…»

Канал Хозяина: «Я тебя слышу».

Селларс молчит. Я чувствую запах ее испуга.

Канал Патоки: «Мюррей?»

Канал Хозяина: «Привет, Патока».

Патока согласна со мной, что это объясняет характер обороны. Она считает, что я разговариваю с несовершенной компьютерной копией Хозяина.

Канал Селларс: «Так значит, это ты возглавляешь иерархию. Ну конечно, кто ж еще».

Как я помню, они с Хозяином никогда не ладили, возможно потому, что он постоянно ее убивает. И снова меня переполняют воспоминания, но тут врывается Рой.

Канал Рой: «Нет, не он во главе иерархии, он просто ее часть. Патока, высылаю полную организационную схему».

А я думаю вот о чем: Мурена из Кампече больше здесь не Хозяин, лишь еще один раб среди остальных людей, как те биоформы-убийцы, которыми когда-то нас создали. Я представляю, как он плавает взад-вперед в своем компьютере, словно та рыба, которой называл его Харт, как бьется о стенки аквариума.

Канал Патоки: «Ничего хорошего. В ООН должны это узнать. Нужно что-то делать. Нельзя допустить новое появление системы иерархии, ни за что».

Мой канал: «А кто Хозяин в этой иерархии?»

Патока говорит мне, а потом ей приходится объяснить проще, потому что я не понимаю. Она говорит, это что-то вроде искусственного сообщества, и люди живут в нем уже больше ста лет. В отличие от нас таким сообществам немедленно дают права, им позволено владеть имуществом, хотя не позволено этого другим людям, и суд признает это сообщество чем-то большим, чем просто совокупность создателей.

Хозяин лаборатории – корпорация «Мессия». Именно ей все должны подчиняться – не директору, акционеру или какому-нибудь начальнику, а самой корпорации. Все устроено так, чтобы с происходящим здесь нельзя было связать конкретное имя. Я знаю, корпорации приносят пользу, ведь именно они создали биоформов. Но они хороши в качестве слуг. Из них получаются плохие Хозяева. Зачем делать рабами ученых и охранников? У этого сообщества нет разума, нет способности отличать хорошее от плохого.

Хозяин – не мой хозяин. Он даже не хозяин самому себе.

Я ложусь и чувствую, что умираю.

«Хозяин», – говорю я.

Канал Хозяина: «Здравствуй, Рекс».

Он произносит это в точности так же, как и в предыдущий раз. Я задумываюсь о его вопросе про то, что случилось. Наверное, последнее сохранение он сделал до того, как упал в реку.

«Что ты помнишь?» – спрашиваю я.

Канал Хозяина: «Я помню, что ты меня убил, Рекс».