Псы войны. Гексалогия (СИ)

- Я вижу, ты спешишь, и ты не готов. Приходи ко мне позже. Меня зовут отец Алоиз!

- Но вы вчера хотели со мной поговорить.

- Да. Я хотел поблагодарить тебя за освобождение священника...

- Это сделал не я, а мой офицер.

- Но он же выполнял твой приказ!

- Да.

- Значит наша церковь благодарна тебе за это.

- Отец Алоиз! У меня не так много времени на долгий разговор, но позвольте спросить.

- Да, мой сын.

- Как вы относитесь к тому, что произошло вчера?

- Сын мой, ты знаешь, что святая церковь не вмешивается в мирские дела...

- И всё-таки?

- Я попробую тебе ответить, но имей ввиду, что это моё личное мнение - христианина, но не пастыря.

- Я вас внимательно слушаю.

- Ты должен знать, что долгое время здесь, в Зангаро, проповедь христианства не имела успеха. Даже закон Мурата, объявившего христианство государственной религией, не дало тех плодов, какие взросли после прибытия сюда проповедника Харриса. Ты что-нибудь слышал о нём?

- Нет, отец Алоиз.

- Во времена первой мировой войны он прибыл из Либерии в эти глухие места. По воспоминаниям, это был высокий седой старик, всегда одетый в белое. Проповеди Харриса широко разнеслись по тропическому лесу. Кроме Зангаро он проповедовал свыше двух лет на Береге Слоновой Кости, а ещё раньше - на Золотом Берегу. Он шел от деревни к деревне, опираясь на крестообразный посох. Его горячие, взволнованные проповеди собирали тысячи крестьян. Он провозглашал новое, христианское вероучение, призывал народ сжигать идолов и разрушать их алтари. С установлением господства белых в глазах многих традиционные религиозные взгляды становились предметом сомнений, а может быть, и насмешки, когда появился Харрис. Разве сумели предки, в честь которых чуть ли не ежедневно совершались жертвоприношения, защитить народ от чужеземных захватчиков? Разве заступились боги за своих почитателей?

- Отец Алоиз, вы рассказываете удивительные вещи. Неужели все бакайя приняли христианство?

- Не все сын мой, не все, но многие. Его успеху способствовало появление какао в Зангаро. В деревнях, выращивающих шоколадные деревья, множились конфликты из-за накопленных богачами состояний, из-за крупных наследств. Волнами растекались зависть и взаимная неприязнь. Эти человеческие страсти находили выход в колдовстве, в заговорах. Страх словно пропитывал крестьянские общины, и на месте исчезавших традиционных средств защиты от таинственной опасности сглаза появлялись новые - особые часовенки, оберегавшие крестьянина от окружавшей его невидимой, неразличимой враждебности. Количество этих часовенок возрастало параллельно увеличению объема производства какао...

- Насколько я вас понял, отец Алоиз, Вы заинтересованы в восстановлении прежнего влияния?

- Это ты сказал, сын мой, только ты...

- У меня к Вам встречная просьба. Вчера внезапно умерли два моих товарища. Я бы хотел похоронить их по-христианскому обычаю.

- Были ли они добрые католики?

- Не знаю. Боюсь, что нет. Один родом из Остенде, что во Фламандии, другой - из Капской Колонии.

- Назови их имена, сын мой.

- Марк Вламинк и Жан Дюпре.

С улицы раздался звук клаксона.

- Это, святой отец, за мной. Позвольте откланяться.

- Ступай с Богом, сын мой! Я выполню твою просьбу...

Шеннон вышел из церкви и сразу оказался на солнцепёке. Было около девяти часов утра. За рулём джипа, потрёпанного временем, сидел Лангаротти, позади него развалился Земмлер. Шеннон плюхнулся на сиденье рядом с водителем:

- Поехали! - За следующий час ему надо было сделать множество дел: сменить патрули, выяснить ситуацию на окраинах, обеспечить связь и, главное, заняться формированием боеспособных подразделений. С отдохнувшими Земмлером и Лангаротти, дело шло веселее. Ровно в десять часов утра Шеннон поднялся в зал заседаний, поручив Земмлеру наладить телефонную связь, а Лангаротти - заняться похоронами. Он вошёл в зал заседаний последним. Кот занял единственное пустое кресло в конце стола и огляделся. Оказалось, что он находится в одном ряду с вождями бакайя. Прямо напротив него сидел Пренк. Когда их взгляды встретились, он весело подмигнул.

После формальных слов приветствия доктор приступил к брифингу, посвященному текущему положению в стране. Подобно рукопожатиям, обсуждение было поверхностным и небрежным. Все собравшиеся прекрасно отдавали себе отчет о том, в какой сточной канаве находится хозяйство Зангаро.

- Господа, позвольте мне сделать несколько предложений, - вмешался в их разговор Шеннон и, увидев удивление, на лицах присутствующих, добавил. - Я ведь бывший бухгалтер.

- У Вас есть что-то конкретное, полковник? - оживился Кауна.

- Да. Мне кажется наша экономическая программа, доктор, должна учитывать уклад экономики Зангаро и, в первую очередь, её экспортный потенциал.

- Вы имеете ввиду какао? - спросил Адам Пир.

- Именно! Надо максимально стимулировать его производство!

- Но большинство плантаций заброшены, растения вырождаются, болеют, - влез в дискуссию Фернандес. - Для восстановления производства требуются вложения, специалисты и...