Пташка Мэй — королева воинов

Когда опасность миновала, до Мэй начало понемногу доходить, что первый бал оказывается невыносимо… скучным. Даже удручающим. В Портограде всех почему-то больше интересовали чужие дела, чем судьба собственного мира.

Она поискала глазами Люциуса, который, в отличие от нее, развлекался вовсю. С вечной своей озорной ухмылкой, закусив губу, чтобы не рассмеяться, он запихивал целые пригоршни колючих шипастиков кавалерам в панталоны. Мэй все бы отдала, чтобы присоединиться к нему. Куда интереснее, чем слушать, как Наполеону делали экзоскелетальную операцию для увеличения душевного роста, или споры о том, кто красивее — махараджа или Елена Троянская.

Мэй стало душно. Дождавшись паузы в разговоре, она извинилась и со всех ног, чтобы никто не перехватил ее по дороге, помчалась к стеклянным дверям в конце зала. Со вздохом облегчения она закрыла двери за собой — и изумленно ахнула, моментально забыв про сплетни и пересуды. Перед ней в лунном свете раскинулся чудесный сад, свежий и бодрящий, особенно после душного и пыльного зала. За аккуратно подстриженным газоном начинался серебристо поблескивающий в лунных лучах лабиринт. Мощеные дорожки так и манили, приглашая затеряться между зелеными изгородями. Мэй оглянулась — и поплыла вперед.

Дорожка под ее ногами блестела, словно посыпанная звездной пылью. Мэй будто очутилась в параллельном мире, далеко-далеко от Кливилградов и запустения, в котором пребывала нынешняя Навсегда. А скоро таких волшебных уголков вообще не останется. Может, уже сейчас нет ни Нового Египта, ни Огненной Вилки, ни Сглаза. А следом исчезнут и домовые вроде Тыквера, и колоритные персонажи вроде леди Говард, и даже дикие косматые полтергейсты. Из Навсегда словно выкачивают все краски.

И когда Бо Кливил выжмет Навсегда досуха, он примется точно так же уничтожать красоту на Земле.

Мэй прошла лабиринт до середины и застыла как вкопанная. На каменной скамье, устремив задумчивый взгляд на луну, сидел кавалер в белом припыленном парике и длинном голубом камзоле. Мэй попятилась, но он ее уже заметил.

— Простите, — пробормотала девочка, отступая.

— Нет-нет, я нисколько не хотел мешать вам любоваться садом.

Напудренное лицо было гладким, без морщин, правильные черты, никаких увечий — прямой нос и подбородок, большие, широко распахнутые глаза. Настоящий красавец, сказать по правде.

Мэй, помявшись, скользнула вперед.

— Прошу вас… — Он подвинулся, приглашая ее присесть рядом.

Мэй подумала секунду и села.

— Вам не понравилось на балу? — осведомился кавалер.

Мэй оглянулась на дворец:

— Да нет, там мило…

Призрак обреченно вздохнул, и в глазах отразилась вселенская тоска.

— На этих приемах вечная скука. Одни досужие сплетни. Чувствуешь себя пришельцем из другого мира, — закладывая руку за обшлаг камзола, признался он.

Мэй кивнула. Знакомо.

— Иногда кажется, лучше бы дома сидел.

— Бывает, что дом слишком далеко, — против воли вырвалось у Мэй.

Призрак улыбнулся сочувственно, словно понимая, о чем она:

— Когда уходишь из дома, беда в том, что, даже вернувшись, ты все равно больше не чувствуешь себя там своей…

Мэй не ответила. Незнакомец внимательно посмотрел на нее:

— Да будет мне позволено заметить, вид у вас несколько потерянный.

Мэй подняла на него удивленные глаза и принялась смущенно общипывать заусенцы. Если начистоту, когда и где она чувствовала себя своей, не потерянной?

— Есть такие души, которым нигде нет места. Неприкаянные. Вы не из таких? — словно прочитав ее мысли, поинтересовался призрак.

Мэй, не ответив, повозила ногами в пыли.

— А вы знаете про Мост Душ? — наконец решилась она.

Незнакомец кивнул.

Мэй со вздохом посмотрела на луну:

— Как думаете, если по нему пройти, страх пропадет?

Призрак заинтригованно обернулся:

— Вас что-то пугает? Что же?

Мэй пожала плечами. Она и сама не знала. Дома она боялась быть не такой, как все, лишней. Теперь она боялась куда более страшных вещей. Пророчества и того, что не знала, как его исполнить.

— Если пойдешь со мной, тебе нечего будет бояться. — Мэй почувствовала, как встают дыбом волоски на шее. — Когда у тебя есть все, ты всюду свой…

Незнакомец посмотрел на нее пристально, и Мэй впервые заглянула ему в глаза. Ясные. Голубые. И пустые насквозь.

— Мы еще встретимся, — сказал незнакомец. — Это неизбежно.

Мэй хотела встать, но он удержал ее холодной рукой. Его ладонь прошла прямо сквозь ее пальцы.

— Я никуда не денусь.

Мэй оглянулась, словно в надежде, что кто-нибудь придет на помощь, потом посмотрела на призрака. Он улыбался:

— Кого ты ищешь? Хозяйку Северной фермы? Боюсь, ее тут больше нет.

Мэй чувствовала всеми фибрами, что холодная рука — это рука Бо Кливила, и пустые глаза — тоже его.

— Ты даже не представляешь, каким страшным я могу быть.

— Эй, — раздался голос за спиной. — С кем ты там разговариваешь?

Мэй обернулась. Там стоял Люциус с двумя тарелками паучьих пирожных. Мэй украдкой покосилась на скамейку. Призрак исчез.

По рукам побежали мурашки. Ей по-прежнему казалось, будто кто-то невидимый наблюдает за ней из темноты.

Он словно растворился и пропитал собой все вокруг.