Пташка Мэй — королева воинов

— Ой, у нее золотая рука, — изумленно шепнул Тыквер. — Вот повезло.

Мэй ткнула его локтем в бок.

— Не глазей так, неприлично.

С улицы донесся громкий скрип несмазанных колес.

— Оставаемся здесь. Как говорить мой дядя Бонино… — начал Фабио.

— О-о-о! — Беа потянула Мэй за рукав. — Это же леди Говард!

Мэй прильнула к оконному стеклу. Напротив таверны остановилась жуткого вида карета, сделанная вроде бы из человеческих костей. В темном оконце виднелся серый призрачный профиль — ввалившиеся щеки, недовольно поджатые узкие синеватые губы, пустые глядящие в никуда глаза.

— Кто такая леди Говард? — выдохнула завороженная Мэй.

— Злодейка убийца! — расширив для пущей убедительности глаза, выпалила Беа. — Погубила четырех своих супругов и теперь разъезжает в карете из их костей. В наказание должна собирать травинки — все-все растущие на земле, до последней. — Беа шумно выдохнула. — То есть, получается, до скончания веков.

Перепуганная собственным рассказом, Беа поспешно взяла Мэй под руку, не в силах оторвать взгляд от кареты.

— Проводить вас в номер?

Девочки подскочили от неожиданности, услышав голос хозяина таверны, но тут же опомнились и смущенно захихикали.

Номер встретил их красным плюшем, красным фонариком со свечой и длинными бархатными красными шторами. Мэй раздвинула их и выглянула в окно. Там в лунном свете поблескивали ряды надгробий.

Оставив Пессимиста мирно дремать наверху, друзья спустились в таверну и допоздна играли в карты, греясь у камина. По номерам разошлись около полуночи, когда уже начали слипаться глаза. Но даже уединившись, Мэй с Беа никак не могли наговориться. Когда Пессимист время от времени приоткрывал один глаз, показывая, что их болтовня мешает ему спать, девочки делали извиняющиеся лица и переходили на шепот.

— Ничего не слышно от ребят с Опасных водопадов? — спросила Мэй. На райское местечко под названием Опасные водопады они набрели, пересекая Мерзкое нагорье. На водопадах обитали безбашенные любители приключений — правда, когда настало время дать отпор Бо Кливилу, вся их отчаянная храбрость куда-то улетучилась.

Беа грустно покачала головой:

— Нет. Я им посылала телепаграммы несколько раз — ничего, глухо.

Тук-тук!

Все трое, включая проснувшегося Пессимиста, уставились на дверь. Мэй вопросительно посмотрела на Беа, но та покачала головой, тоже не зная, кто бы это мог быть.

Мэй приникла к замочной скважине, но разглядела только чей-то черный фрак и манишку.

— Может, это послание от Хозяйки! — шепнула она Беатрис и, затаив дыхание, приоткрыла дверь. Петли зловеще скрипнули. — Да? — дрожащим голосом произнесла она.

Дворецкий с тонкими бакенбардами на ввалившихся щеках протянул ей пожелтевшую записку:

— Вам просили передать, мадам.

Мэй поспешно выхватила у него сложенный пополам листок, но, пробежав глазами кровавые чернильные строки, огорченно поникла плечами.

«Имеем честь пригласить Мэй Берд со спутником почтить своим присутствием придворный бал Ее Высочества герцогини Лодердейлской. Ждем вас завтра, в девять часов вечера».

Мэй в замешательстве подняла глаза на дворецкого.

Тот с важным видом кивнул, поджав синеватые губы:

— Настоятельно рекомендую явиться, мадам. Это в ваших же интересах.

Мэй заморгала:

— В моих интересах?

Дворецкий, ни говоря ни слова, с легким поклоном удалился, идеально прямо держа спину.

Проводив его взглядом, Мэй скользнула обратно в номер и показала записку Беатрис.

— Надо идти, — высказалась Беа, резко посерьезнев.

Мэй рассматривала послание:

— Зачем я туда пойду? Мы ведь здесь вроде как инкогнито?

— Мэй, герцогиня Лодердейлская знаменита в том числе тем, что еще при жизни сгубила своего мужа. И по слухам, с теми, кто отклоняет ее приглашения, она может обойтись так же нелюбезно. — Выдержав паузу, Беа провела ребром ладони по горлу.

— Ой! — Мэй невольно сглотнула и прикрыла шею рукой. — Да?

— Это в порядке вещей. И по-моему, здешние призраки слишком заняты собой, чтобы тебя узнать. Вряд ли они читают газеты, и потом, ты так выросла… — Беа забрала у нее записку и в задумчивости постучала изящным ногтем по слову «спутник». — Вопрос не в том, идешь ты или нет, а в том, кого тебе брать с собой.

— Меня, пожалуй, не надо. — Тыквер валялся в кровати, закинув руки за голову, а Мэй стояла рядом и умоляюще смотрела на него, зажав в кулаке послание. — Меня сразу узнают. И начнется: а спой нам, а спляши, а еще спой, а еще спляши… Им ведь одни хиты подавай. — Он вздохнул. — Так что без меня. Я этих приемов и балов уже навидался. А тебе понравится.

— Миоу?

Мэй посмотрела на кота.

— Вряд ли в качестве спутника позволят пригласить запрещенное животное, — огорченно пробормотала она.

— Люциуса надо брать, — продолжал Тыквер, делая небрежный жест рукой.

Люциус сидел на подоконнике и мастерил рогатку, чтобы пулять в прохожих эктоплазменными шариками. Фабио, глядя на это дело, негодующе шевелил усами.