Птичья тропа

Полный муки и боли мысленный зов соседской собаки и ее полузадушенный визг Аля услышала во время ужина. У девочки в горле застрял кусок хлеба. Она откашлялась и просипела:

- Дедушка, пошли к тете Даше. У них что-то случилось с собакой. Животное мучается и жутко воет, а они не слышат.

Алексей Кириллович прислушался. Тишина.

- Тебе показалось.

- Дедушка, пожалуйста, пошли к ним. - Девочка закусила губу, удерживая крик. С ее лица исчезла все краски.

- Ну, хорошо.

Мужчина поднялся, отхлебнул недопитый чай.

Аля поспешила к соседской калитке и нажала на кнопку звонка.

- Еле догнал. На пожар спешим?

Соседка Даша вышла на крыльцо.

- Кириллыч, что-то случилось?

- Даш, ты извини, конечно, но внучка говорит: "Твой Джульбарс уж больно жалобно скулит. Может, с собакой какая беда приключилась".

- Тетя Даша, вы разрешите нам зайти? - спросила Аля.

- Да ради бога, проходите. - Женщина пожала плечами и открыла калитку. - И сейчас скулит? - Соседка с сомнением посмотрела на девочку.

Аля все еще принимала новые и новые волны боли от Джульбарса - тихо произнесла:

- Он почти задохнулся.

Соседка поспешила в хозяйственный двор туда, где на цепи сидела собака. Беспородный пес, носящий гордое имя, запутался цепью в сетке-рабице и теперь хрипел от удушья.

- Джулик, как же ты так ухитрился... - Даша с помощью Алексея Кирилловича распутала цепь и освободила собаку. Шерсть под ошейником была содрана до голой кожи, с правой стороны шеи у собаки зияла рана, но Джульбарс скакал от радости и пытался лизнуть хозяйку в лицо.

- Спасибо, соседи! Чуть не погиб пес, а мы, долдоны, не слышали. Сейчас сниму ошейник и обработаю ему рану. Пусть Джулик побегает на воле.

Аля получала от собаки такие огромные волны счастья и радости, что заулыбалась сама.

Они вернулись домой и продолжили прерванный ужин. Алексей Кириллович подробно ответил на вопросы жены о происшествии.

- Я не знал, внучка, что у тебя такой тонкий слух, - восхитился дед.

- Он появился недавно, - смутилась девочка.

- Насчет недавно. Все-таки я хочу разобраться, где ты гуляешь по утрам? - Бабушка сложила пухлые ручки на груди и попыталась грозно посмотреть на внучку. Правда, получилось это не грозно, а скорее смешно. Анна Григорьевна была небольшого роста - метр пятьдесят и имела приятную прямо таки детскую полноту. Аля давно смотрела на свою бабушку сверху вниз. Девочка еще прошлым летом обогнала в росте Анну Григорьевну на пятнадцать сантиметров.

- В нашем саду слушала пение соловья, - не моргнув глазом, соврала Алина.

- Вот дед, а мы дрыхнем. А ведь когда-то тоже слушали соловьев на рассвете, - женщина вздохнула мечтательно.

- В чем проблема? Завтра подниму тебя пораньше, - хмыкнул Алексей Кириллович. - Посидим на мокрой травке, как в молодости.

- Да ну тебя, - отмахнулась бабушка и стала убирать посуду со стола.

Летом их семья обедала на улице в беседке, оплетенной диким виноградом. Дедушка провел в беседку свет и вечерами они подолгу чаевничали. Здесь маленькая Аля слушала самые интересные и захватывающие истории, которые рассказывал дедушка. Иногда она засыпала за столом, и Алексей Кириллович уносил внучку в дом. Этим летом в беседке появился крохотный диванчик - стало еще уютнее. Девочка вымыла посуду и уселась на диван с книжкой.

- Внуча, возьми трубку, мама звонит - крикнула бабушка из кухни.

Аля нехотя поднялась. Прошла неделя с момента ее приезда в село. Мать звонила несколько раз, но поговорить с дочерью ей не удавалось. Девочка ухитрялась не слышать звонков и не брать трубку. Мария побеседовала с матерью, отцом, они уверили ее, что с Алей все в порядке.

- Внуча, нельзя так с матерью, она переживает. - В беседку зашел дед и протянул ей мобильник. - Перезвони.

Девочка молча взяла телефон и набрала номер.

- Здравствуй, мама. Как у вас дела? - отвратительным, но вежливым тоном произнесла она. - У меня все замечательно. Здорова. Кушаю хорошо. Пока. - Аля положила мобильник на стол.

Алексей Кириллович присел на табурет, положил большие, загорелые до черноты руки на стол.

- Ты за что казнишь мать? В чем суть твоей обиды? - поинтересовался мужчина.

- Можно подумать, мне не на что обижаться, - буркнула внучка и демонстративно открыла книгу.

- И все-таки я хочу знать, - настаивал дед. Кустистые, густые брови мужчины сошлись на переносице, в глазах промелькнула досада.

- Они предатели.

- Обоснуй, - спокойно произнес Алексей Кириллович.

Порой Аля ненавидела учительское прошлое дедушки, он въедливо докапывался до сути, а ей не хотелось обнажать перед ним свою душу. Иногда обнаруживалось такое...