Птичка в клетке или клетка с птичкой

– Давай поговорим, – настаивал он.

Но Кира накрылась с головой простыней и, зажав уши руками, громко запела:

– «По ниточке, по ниточке ходить я не желаю. От ныне я, от ныне я – жива-а-я»!

Она не хотела больше говорить о Павле Шубине. В прошлый раз, когда Валентин завел разговор о ее бывшем женихе (пятнадцать лет прошло, а они все «бывший жених» – она была замужем долгих пятнадцать лет, у нее двое детей, а они все о прошлом: «Ты же его любила»!), они чуть не поссорились.

…– Он же не виноват, что ваша свадьба не состоялась, – как мог защищал Валентин своего друга. – Это его мать постаралась…

– И чё? – Кира встала в позу соседки Татьяны Ивановны – «руки в боки». – Мне ему что в ножки теперь поклониться? Или памятник поставить? Не виноватый он! Что же он не пришел ко мне, когда вернулся, не рассказал, что случилось? Не объяснил все? Струсил?

– Ты вышла замуж.

– И чё? – Кира заметалась по комнате, опрокидывая стулья. На шум прибежал Ларион, но она только топнула на него ногой, что случалось очень редко, и пес послушно потрусил по лестнице вниз подальше от хозяйского гнева. – Бросил молоденькую девчонку одну в чужом доме, а сам ушел «по-английски». Не разбудил! Не объяснил! Не попрощался!

– Он же не знал, что его мать придет в его квартиру и заберет записку с кольцом…

– Должен был надеть мне кольцо на палец, прежде чем соблазнять невинную девчонку, а уж потом сматываться! Он на два года был старше – значит, умнее и должен был нести ответственность за меня! – Кира стукнула кулаком по столу, словно припечатывая свои слова.

– Он не сматывался – он тебя любил…

– Нет! Это я его любила! – в отчаянии крикнула Кира, щеки ее пылали, глаза метали молнии. – Преданно! Беззаветно! Полностью отдаваясь этому чувству! Я им восхищалась, думала, что он умный, честный, смелый, заботливый – лучший на всем свете! Я без него дышать тогда не могла! Слышишь? – дышать не могла! когда его не было рядом – вот до какой степени я его любила! А он? Он сделал мне предложение, переспал со мной, а потом испугался ответственности и уехал ни слова не говоря о своем отъезде. Разве так поступают любящие мужчины?

– Он хотел, как лучше, романтичнее что ли… – не сдавался Валентин.

– А чего хочу Я – он спросил? Он решил, он не знал, он уехал, а мое мнение его что не интересовало? Почему? Я, что тварь бессловесная, что за меня он все решает? Уехал! Бросил! И даже не понимает того, что натворил!

– Но…

– Он разбил мне сердце, и я не смогла дальше жить без него!

– Нет, Пашка тебя не бросал, он…

– Он! Он! Он! – все время ОН! – яростно кричала Кира, уже не сдерживая захлестнувшей ее злости. – А как же Я? Как же Я??? Кто защитил меня, восемнадцатилетнюю девчонку, когда его мать называла меня проституткой и грозила милицией, говоря о его свадьбе с генеральской дочкой? Он должен был встать между нами и закрыть меня своей спиной! А он? Что сделал он? Сбежал!!! Кто пожалел меня, МЕНЯ, когда я лежала в полуобморочном состоянии целую неделю??? Кто? Кто меня пожалел? Он? Нет! Его опять не было рядом! Кто в ответе за все случившееся? Его мать? А что сделал он? Он, для, того, чтобы все исправить? НИЧЕГО! Он жил себе припеваючи все эти долгие годы – ни ответственности, ни сожаления! А я страдала, мучалась! – со всей силы Кира швырнула на пол вазу с цветами, принесенными Валентином. – Да меня тогда в психушку хотели забрать, потому что я почти месяц ни на что не реагировала и не разговаривала…

Она упала на кровать и зарыдала… так горько и безутешно, словно по покойнику, что Валентин не выдержал: подошел, сел рядом и начал гладить ее по голове, как маленькую…

Кира прижалась к его груди и все плакала и плакала… Слезы ее были горьки и бесконечны…

Плакала от обиды, что Пашка Шубин – ее первая и последняя любовь не пришел, не взял в ладони ее лицо, не заглянул в глаза, не рассказал, не прижал к груди, не увел, не пожалел, не позвал, еще тысячу «не» не сделал, главное же, не стал бороться за их ЛЮБОВЬ, а просто трусливо отошел в сторону – сломав ей и себе ЖИЗНЬ!

Когда Кира отрыдалась и немного успокоилась, не глядя на Валентина, тихо попросила:

– Не говори мне больше про Пашкину любовь и всякую такую лабуду… Слишком много обиды осталось… Нет, он меня предал! Бросил, ничего не объяснив! Отдал другому мужчине и даже не попытался побороться за нашу любовь! Если бы он меня позвал тогда… я побежала бы к нему, не оглядываясь! А он… он не пришел и не позвал… значит, я была ему не нужна… И точка! – Кира прижала руки к груди, успокаиваясь и загоняя внутрь вновь подступающие слезы. – Тот Пашка Шубин, которого я когда-то очень любила – умер, а этого взрослого, похожего на него мужчину, я просто не знаю…

…– Не хочешь слушать – не слушай, – не повышая голоса, продолжил Валентин, – а я хотел поговорить о подарке…

– О каком подарке? – Кира тут же вынырнула из-под простыни.

– О твоем. Что тебе подарить на день рождения?