Птица. Каньон дождей

Нок и сама это видела. Мало того, всей душой чувствовала, что здесь ритуальное место, где совершались магические обряды. И люди были жертвоприношением для кровожадных богов. Только кто совершал эти страшные обряды? Не желает ли охотник Ог принести кровавую жертву на обтесанных валунах?

Солнце почти опустилось за спину, стало красным, и усталые лучи его лишь слабо скользили по земле. Жара внезапно прекратилась, и подул резкий, прохладный ветер. Он мгновенно высушил пот с тела Нок и заставил ежиться и вздрагивать. Вино во фляге закончилось, давно уже не стало хлеба и сыра.

А охотник Ог все ехал и ехал впереди и даже не оглядывался. Ровная спина его с длинным мечом смутно белела в насевших прозрачных сумерках, и казалось, что он вовсе забыл о своей новой покупке. Казалось, что ему уже нет никакого дела до двух детей и девушки, что двигались следом за ним. Лишь неустанные псы чутко несли свою стражу, не отставая и не отвлекаясь.

Псы беспокоились, изредка подвывали, но от детей не удалялись.

Травка неловко повернулась и внезапно, вцепившись в тунику Нок, попробовала подняться на ноги. Цепкие пальчики ее больно ущипнули за кожу, кобылка дернулась, и обе наездницы полетели вниз, прямо к подножию валунов. Миг — и перед глазами Нок скалился в наглой усмешке голый череп. Совсем близко, буквально на расстоянии ладони. Травка приземлилась Нок на живот и коротко зашипела, точно злая кошка. Плечо заныло от удара о землю. Хорошо еще, что под Нок оказалась только земля, а не камни и не скалистые обломки. Иначе бы костей точно не собрала… Начались невезения — и все потому, что на руках теперь нет оберегов.

Уставившись на оскаленный череп, Нок поняла, что сейчас закричит, и будет биться не хуже Травки. Повернувшись на бок, она почувствовала, как рука наткнулась на что-то гладкое и длинное, видимо, на человеческую кость… Наверное, с остатками недоеденной плоти… Глянула и тихо завыла от ужаса.

Еж тут же ринулся на помощь, но его опередил Ог. Первым делом он поднял Травку и внимательно осмотрел. Девочка лишь слабо мотнула головой и некрасиво скорчила лицо.

— Цела, — удовлетворенно сказал Ог, поставил Травку на землю и протянул руку Нок, — А ты как?

Нок поднялась, и охотник положил тяжелую ладонь ей на плечо. Велел поднять глаза и секунду всматривался в лицо. Внимательный взгляд его темных глаз заставил поежиться и почувствовать ледяную пустоту страха внутри.

— Ты тоже цела. Синяки не считаются. Ехать можете. Давайте побыстрее, надо бы убраться отсюда до темноты. Здесь недалеко есть река и удобное место, там и переночуем. Помоетесь, поедите и отдохнете.

Несмотря на обещание отдыха, Нок не успокоилась. Браслетов на руках не было, и потому рассчитывать на благосклонность духов не приходилось. Не видать ей доброго сегодня, и в ближайшее время тоже.

С помощью Ога обе девочки вновь оказались верхом на обеспокоенной лошадке. Травка, вцепившись в то, что новый хозяин назвал "лукой" седла, снова попробовала встать. Нок отвесила ей хороший подзатыльник и сразу же услышала низкий голос Ога:

— Не бей ее. Не смей бить ребенка.

Ничего себе, нашел "ребенка". Погоди, скоро узнаешь, хозяин, что это за ребенок. Может, даже в эту ночь химаи припрутся по душу Травки. И по их души заодно. Вот тогда посмотрим, обрадуешься ли своей покупке.

— Не отставайте, — велел хозяин и поскакал вперед.

Солнце совсем опустилось за худой пролесок, и даже розовые отблески успели погаснуть. Грозными стражами выглядывали из сумрака валуны, и казалось, что они думают невеселую, страшную думу. Точно перебирают в памяти все те обряды, что довелось им пережить. Даже бодрый Еж притих, перестал вертеть головой и, вытащив из мешка единственную рубашку, натянул на тело. Видимо, холод и страх пробрали и его.

Нок стало казаться, что под валунами прячутся какие-то тени, перетекают с места на место, точно живые, подвижные существа. И пялятся, пялятся на путников. Но это не химаи, в этом Нок была уверена точно. Химаев она бы почувствовала. Слишком часто ей приходилось обороняться по ночам от этих тварей.

Охотник повернул вправо, и кобыла его начала спуск вниз, куда-то в овражек. Послышался легкий, умиротворяющий шум воды, потянуло влагой. Усилившийся ветер донес запахи влажной земли и речных трав.

— Не надо бояться костей и химаев, — вдруг сказал Ог, оказавшись совсем близко. — Это вовсе не то, чего стоит бояться. Мы почти приехали, скоро сможем поесть и отдохнуть.

И действительно не успели проехать и пятидесяти шагов, как блеснула в темноте река, щедро отражая поднявшуюся половинку Аниес, засияли глупо и радостно звезды и шумно зафыркали лошади, почуяв воду и близкий отдых.

— Приехали. Спускайтесь. Еж, помоги девочкам. Я разведу огонь и приготовлю ужин, а вы сбегайте на речку и искупайтесь.

Нок вздрогнула при мысли о купании в черной воде рядом с проклятыми химайскими камнями. Ну, конечно, самое время для купания, чтобы пришли химаи и сожрали их всех. Схряпали, а кости раскидали около своих валунов.