Птица на привязи

Я не спала несколько ночей, потеряла интерес к своей любимой пиццерии и сделала столько звонков по всем госинстанциям, в надежде, что они помогут мне найти родителей, что, кажется, уже продавила намертво кнопки своего домашнего телефона 495…, 495…, 495… Если у меня будет сотрясение мозга и всю мою память сотрет напрочь, единственное, что я буду помнить, – телефонный код Города М. Писклявые переборы в трубке стали моим гимном, а фразы на режиме ожидания – моим новым «Отче наш…». Номера разные, но из-за кода такое ощущение, что я звоню одному и тому же абоненту. Я даже представила себе на другом конце трубки такую огромную грудастую тётку – пробивную и горластую. Звали бы её как-нибудь… Москва Владимировна, допустим. А что, прекрасное женское имя.

От дыма мое сознание теряет ясность. Открываю новую пачку «Прима Ностальгия» с портретом Сталина. Это тоже подарок Гарика. Может, прежде чем идти ко мне на день рождения, он грабанул лавку древностей? Если честно, я не собиралась начинать курить. Думала, пригодится для коллекции, и дедушку хотя бы порадую. Но тут решила открыть. Может, это поможет уйти в прошлое.

Забираюсь на диван и пальцами надавливаю на виски. Увидев своё отражение в зеркале в прихожей, я откладываю сигарету, тушу ее. Даже отсюда видна зловещая трещина, словно ланцетом разрезавшая меня на две половины.

В комнате горит свеча. Но странное дело: возможно, из-за того, что дымно сейчас не только на улице, но и в квартире, вокруг свечи вместо ареола света расплывается какое-то странное тёмное, чернильное пятно. Свеча не освещает пространство, а наоборот, скрадывает его…

Мне вдруг подумалось, что эта темнота просочилась сюда из зазеркалья… Сегодня вечером мои страхи лезут наружу. Быть может, они лезут как раз из этой трещины? Мне хочется отмотать это чертово кино назад. Джик-джик! (Я с силой опять надавливаю на голову, пытаясь пальцами прощупать мозг.) Отмотать назад, чтобы пересмотреть свою жизнь снова. В 3D. В четыре дэ. Пять дэ. Шесть дэ. И тэдэ…

Дамы и господа! Добро пожаловать в сверхсовременный кинотеатр, моделирующий ваше подсознание. Занимайте места согласно купленным билетам. У вас есть уникальная возможность выбрать и просмотреть любой фрагмент вашей жизни, причем со спецэффектами запахов, а также вкусовых и тактильных ощущений.

Ёвклидова-геометрия! Кажется, я перестаралась с массажем мозга… К какому моменту отматывать запись-то? Может быть, сюда?

* * *

Чтоб не переборщить, я осторожно (или трусливо) отматываю память всего на один день.

Сегодняшнее утро. С папкой под мышкой иду по переулку. Мимо меня вяло ползут пешеходы – каждый третий в марлевой повязке. Машины пробираются сквозь дым с включенными противотуманными фарами. Направляюсь в посольство Кот-д'Ивуар, тороплюсь. Кажется, ничего не забыла: паспорт, загранпаспорт, фотографии…

Вдруг одной пожилой женщине, без повязки, становится плохо. К ней подходят двое других, подхватывая ее и усаживая прямо на тротуар.

– Сердце…

– Звоните в «скорую»!

– Что же вы без повязки?

– У меня валидол есть с собой. Возьмите.

Я опаздываю, поэтому, когда понимаю, что старушке помогут, вздыхаю с облегчением. Нет, не так. Не только потому, что тороплюсь. Еще в детстве я не любила играть в доктора. При этом я не боюсь крови, у меня нет брезгливости к гнойным ранам. Я вообще спокойно присутствовала на вскрытии трупа в седьмом классе, когда папа взял меня с собой. И он, и мама надеялись, что я тоже стану врачом. А я решила еще раньше, не помню когда: по стопам своих родителей я не пойду. Не хочу быть такой, как они.

Оглядываюсь на старушку, переходя дорогу. И слышу скрежет тормозов! Твою мышь! За рулем квадратного серебристого джипа-гелендвагена, который то ли за форму, то ли за хай-тэк цвет в народе ласково называют «холодильником», сидит какая-то наглая рыжая девушка (ярко-рыжая, Феликс по сравнению с ней – просто блондин!). Прёт как танк, а я тороплюсь. Она открывает окошко:

– Вы в порядке?

– Противотуманки включи, если не видишь!

– Так это ж вы на красный!

Я смотрю на светофор – действительно. Но я даже извиниться не успела. Она, довольная, что оказалась права, поехала дальше – наверное, к своему папочке, совместный бизнес строить.

Подхожу к зданию посольства, возле которого стоят темнокожие охранники в форме, вхожу внутрь.

В холле людей толпится – тьма тьмущая! И все модные атрибуты последних трех лет: веера, брызгалки. Люди, как машины, не перестают махать веерами уже на автомате, даже тут – при адски холодном кондишене.

Рядом со мной стоит какой-то парень, русский, с дредами, длинный такой. Мы разговорились с ним. Оказалось, он повёрнут на регги. Кто бы сомневался!

– Нет, сегодня вряд ли, – наклоняется ко мне дредатый. – Если бы два дня назад, то другое дело. Вы ж видели в новостях, что там творится…

– Но у меня там родители! – возмущаюсь я. – Меня должны пустить. Я не могу до них дозвониться…

Дредатый присвистывает, придвигается ко мне ближе и переходит на «ты».