Птица солнца

На моем столе лежала толстая стопка белых листов бумаги. Она зашевелилась, и я почувствовал, как по моему горячему телу поползли мурашки. Белый лист бумаги задрожал, изменил форму, пополз и отрастил крылья летучей мыши. Неожиданно он взлетел, широко расправив крылья, и устремился мне в лицо. Я увидел широко раскрытый рот с кольцом острых, как иглы, зубов вампира, услышал пронзительный писк, закричал от ужаса и ударил топором. Злобное существо с визгом билось о мое лицо и шею, а я отбивался, кричал, сбросил его на пол, где оно начало отвратительно извиваться. Я ударил его острием топора. Пол залила чернильно-черная кровь.

Я попятился от этого существа и привалился спиной к стене. Я ослаб и страшно испугался. Закашлялся. Кашель сотрясал все тело, я раскачивался у стены, сгибаясь вдвое. Наконец туман перед глазами рассеялся, кашель унялся. Во рту появился соленый вкус крови.

Я опустился на колени. Рот заливала соленая влага. Я выплюнул на пол большой сгусток алой крови. И смотрел на него, не понимая, что со мной происходит. Поднял руку ко рту и вытер губы. На руке осталась кровь.

И тут я понял, что это. Мы с Лореном прошли сквозь запечатанную на две тысячи лет дверь в глубины усыпальницы — и вдохнули воздух, насыщенный спорами Cryptococcus neuromyces, проклятия фараонов.

Теперь поздно бранить себя за преступную неосторожность. Я считал, что поскольку архив безопасен, то безопасно и все остальное. В запале и возбуждении я не подумал об опасности заражения грибком, даже когда мы с Лореном говорили о прочности двери и даже когда я ощутил в могиле царей запах грибов.

Теперь в моих легких разрастается колония грибков; они живут во мне, питаются мягкими тканями моего тела, выделяют в мою кровь свои токсины, а кровь уносит их в мозг.

— Лечение, — выдохнул я, — нужно найти средство лечения. — Я побрел к книжным полкам и попытался прочесть буквы на корешках, но они превратились в маленьких черных насекомых и расползлись. Вдруг на верхней полке развернулась большая крапчатая змея и свесилась к моему лицу, толстая раздувшаяся гадюка с мелькающим черным языком. Я попятился, повернулся и выбежал в ночь.

Вокруг меня вился густой дым, я задохнулся и сильно раскашлялся. Пламя озаряло все вокруг сатанинским блеском. Видны были странные тени, слышны странные звуки. Я увидел дом Лорена и побежал к нему.

— Лорен, — закричал я, врываясь в комнату. — Лорен! — кашляя и отдуваясь.

Зажегся свет. Салли одна в постели Лорена, села, сонная, нагая, и посмотрела на меня туманным взглядом.

— Где он? — крикнул я ей. Она смотрела, недоумевая.

— Бен, что с тобой? Ты в крови!

— Где Ло? Это чрезвычайно срочно. Я должен его найти. Он слишком долго дышал воздухом с грибками. Надо его найти.

Салли посмотрела на постель рядом с собой. В подушке виднелась вмятина: тут лежал Лорен.

— Не знаю, — удивленно ответила она, широко раскрыв глаза. — Был здесь. Наверно, вышел.

Я закашлялся, затрясся, ощущая во рту свежую кровь. Теперь Салли окончательно проснулась. Она смотрела на меня.

— Бен, что это?

— Неуромицес, — ответил я, и она вскрикнула: кровь потекла у меня по подбородку. — За изображением солнца в архиве мы с Лореном обнаружили тайный проход. Он заражен спорами. Мы не приняли мер предосторожности. И заразились. Я уверен, Ло там. Пойду к нему. — Я остановился, чтобы перевести дух. Салли выскользнула из постели, надела халат, подошла ко мне. — Подними Рала Дэвидсона. Респираторы. Не рискуйте. Идите за нами. Я оставлю дверь открытой. Ступени вниз. Внизу поверните налево. С Лореном то же самое, сводит с ума. Мерещатся жуткие существа. Не тяните — поняла?

— Да, Бен.

— Зови Рала, — сказал я, развернулся и сквозь дым, пламя и тьму побежал к холмам и пещере. Огромные стены храма возвышались надо мной, давно исчезнувшие стены. Высокие фаллические башни Баала устремились к небу из пламени горящего города. Башни, вновь выросшие спустя долгие тысячелетия. Кричали женщины, сгорая заживо вместе с детьми. Вдоль моего пути лежали мертвые мужчины — жатва дьявола; луна освещала их мертвые лица.

— Лорен, — кричал я и бежал по храму. Они гнались за мной, темные и свирепые, толпились, заступая дорогу. Темные, бесформенные, ужасные — и я бросился на них с боевым кличем, рванувшимся из окровавленного горла. Описывая могучим топором серебряные круги в зареве пожара, я прорвался сквозь их строй.

Я добежал до пещеры и увидел свет факелов, увидел каменный парапет вокруг изумрудного бассейна. Ряды каменных скамей, поднимающихся ярусами, как это было две тысячи лет назад. И заставил мозг прогнать видения и воспринимать реальность.

Впереди была деревянная будка охраны. Я побрел к ней. Охранник читал за столом. Он поднял голову, на его лице появилось выражение удивления и недоверия.

— Боже, что с вами, доктор?

— Мистер Стервесант в туннеле? 

— Да.

— Давно вошел?

— С час как. — Охранник подошел ко мне. — Что-то случилось? Вы в крови, доктор!

— Ждите здесь, — сказал я. — Подойдут остальные. Они знают, что делать.

Я заторопился в архив, по-прежнему чуя дым и слыша крики умирающего города.