Публичное одиночество

Просто я убежден, что каждое произведение требует определенного стилистического воплощения, единственно ему присущего. Что касается стиля художника вообще, то, видимо, дело здесь в том, можно ли, пропустив титры, узнать по картине того, кто ее снимал, или нет. И если можно, то в этом для меня заключается и стиль художника, и стиль фильма. И тогда, пусть это экранизации, стилизации или картины, совершенно разные по жанру и требующие абсолютно разного пластического воплощения, все равно это будут картины, снятые в разных стилистиках, но и в них будут прослеживаться изменения одного и того же человека. Мы ведь постоянно меняемся, как выяснилось, даже биологически, каждые семь лет. И мы ощущаем в себе эти перемены, хотя сильнее, сиюминутнее ощущаем то, как наш мир соединяется с иным, внешним миром, и то, как наш ритм связывается с общим ритмом жизни, окружающей нас.

Я говорю приблизительно, но, видимо, эти изменения человека с годами, эти продвижения его во времени и находят отражение в том, о чем, как и какую он снимает картину.

Поэтому я не понимаю мертвого понятия стиля, не понимаю, что такое стиль в кино. Есть хорошие картины и есть плохие, есть хорошие режиссеры и есть никуда не годные.

Для меня стиль, вне зависимости от содержания картины, – это лицо режиссера. Этот мой посыл распространяется и на тех режиссеров, которых я лично не люблю, которые мне не близки, против искусства которых я внутренне протестую. Но если за снятыми ими фильмами можно узнать руку того, кто их снял, такое узнавание, на мой взгляд, является непременным признаком того, что перед нами художественное произведение. Потому что только такое произведение говорит о таланте его создателей. И только в этом случае может всерьез идти речь об искусстве кино. (II, 3)

«Большой стиль»

(2010)

Сегодня не нужно требовать, чтобы «Большой стиль» возвращал деньги… Потому что кинематограф как индустрия – это государствообразующее явление. Как кораблестроение, как машиностроение. Чтобы заработал авиационный завод, сначала нужно вложить в него очень много денег. То же самое и кинематограф.

Я считаю, минимум миллиард долларов необходимо вложить в кино, в строительство залов в маленьких городах, в электронные билеты, и тогда он заработает.

Интервьюер:Если кино «Большого стиля» не обязательно должно зарабатывать деньги, значит ли это, что Вы не запланировали заработать на этом фильме <«Утомленные солнцем – 2»>? Есть ли прогнозы по кассовым сборам?

Дело в том, что я не строю прогнозы в этой ситуации. До тех пор, пока нет электронного учета, пока живет пиратство, прогнозы – довольно бессмысленное дело.

Но! Глаза боятся, а руки делают. Поэтому не надо останавливать кинематограф: давайте построим кинотеатры, а потом начнем снимать кино. Так не получится. Если станем ждать, пока построят новые кинозалы, то все кинотеатры займут американские блокбастеры и нашему кино просто незачем будет развиваться.

Но ведь в российском новом кино уже были прецеденты. Например, «Ирония судьбы – 2» стала кассовым хитом. Этот фильм собрал не только молодежную аудиторию, но и людей постарше, которые обычно в кино не ходят.

Успех «Иронии судьбы – 2» заключается не в качестве картины, а в качестве пропаганды, с которой проходил релиз этой картины. Это не успех картины, это успех отдельно взятого канала, который потратил огромные средства, вернее, должен был бы потратить, но вместо этого воспользовался тем, что имеет административные ресурсы, когда в каждой передаче выступают те или иные актеры, разыгрываются квартиры. Это называется уже не пиаром, а пропагандой. Я не против этого. Я против того, чтобы такая привилегия была только у одной компании. Поэтому я не думаю, что картина стала успешной только благодаря ее качеству. Грамотно построенная пропаганда сделала свое дело.

Судя по всему, сделала неплохо. Не собираетесь ли Вы применить нечто подобное?

Конечно, собираемся. Делаем. Но все-таки разница в стоимости «Иронии судьбы – 2» и «Утомленные солнцем – 2» составляет десятки миллионов. Поэтому я считаю, что проще собрать деньги с такого фильма, чем с нашего. (II, 63)

(2013)

Интервьюер:Как я понимаю, «Солнечный удар» снова будет картиной «Большого стиля», в котором Вы снимаете в последнее время. Почему Вы ушли от камерных драм?