Публикации в журнале «Нева»

Если создание Смольного института явилось вообще первым российским опытом в области женского образования, то открытые в 1878 году Петербургские высшие женские курсы стали первым в России высшим женским учебным заведением. Курсы располагались на 10-й линии Васильевского острова, в домах № 31, 33, и 35, специально для этого построенных архитектором А. Ф. Красовским. Не очень внятное официальное наименование курсов не прижилось, и их стали называть Бестужевскими, по имени официального учредителя и первого директора профессора К. Н. Бестужева-Рюмина. Соответственно, слушательниц курсов в Петербурге называли «Бестужевками».

Вскоре слово «Бестужевка» стало крылатым. Чаще всего его применяли в смысле «идеалистка», «вроде юродивой». С таким значением оно вошло в известный словарь М. И. Михельсона «Опыт русской фразеологии». По воспоминаниям современников, в полицейском ведомстве Бестужевские курсы считались неблагонадежными и находились «под сильным подозрением». Сомнительной была репутация слушательниц курсов и у петербуржцев. К тому времени свободные, раскованные, эмансипированные женщины, какими чувствовали себя «Бестужевки», еще не вызывали ни восхищения, ни одобрения обывателей. Их сторонились, от общения с ними оберегали малолетних подростков, частенько их уничижительно называли «Бестыжевками».

В 1918 году Бестужевские курсы были преобразованы в университет, точнее, в ТРЕтий ПЕТроградский УНиверситет, что сразу же было переведено на любимый после революции язык сокращенных обозначений — аббревиатур: «ТРЕПЕТУН». Впрочем, самостоятельная жизнь нового вуза длилась недолго, в 1919 году «ТРЕПЕТУН» вошел в состав Петроградского университета.

6

После революции надобность в специальных женских учебных заведениях вообще отпала. Девушки и юноши получили равные права при поступлении в вузы.

Одновременно в системе высшего образования начались заметные качественные изменения. Вроде бы ничего принципиально нового в формально сложившемся механизме обучения не появилось, однако советская власть добавила в общий котел знаний такую несъедобную идеологическую приправу, что образование приобрело отталкивающий привкус и стало трудноперевариваемым. Учебный процесс стал подчиняться не столько образовательным, сколько воспитательным целям. В первую очередь из студентов старались выковать беззаветно преданных и верных делу партии солдат армии строителей коммунизма. Знания при этом невольно оказывались на втором месте. Идеологизация образования была доведена до такого уровня, что даже при изучении, скажем, ядерной физики или условий размножения океанических пород рыб требовались обязательные ссылки на классиков марксизма-ленинизма. В каких-то вузах такой подход к обучению приобретал более уродливые формы, в каких-то — менее. Например, считалось, что в университете по сравнению с Горным институтом образование было менее либеральным и идеологически более выверенным с марксистско-ленинским курсом партии и правительства.

Как эти изменения влияли на авторитет советской системы обучения, которая, как это следовало из патетических утверждений советской пропаганды, была «самой лучшей в мире», видно из студенческого фольклора. Известно, что в городе, который в советские времена назывался Ленинградом, все учебные заведения в своих обязательных аббревиатурных вариантах названий содержали литеру «Л», то есть «Ленинградский». Имели такие литеры и аббревиатуры Ленинградского государственного университета — ЛГУ и Ленинградского горного института — ЛГИ. Близкие по форме и по звучанию, они не могли не спровоцировать соответствующие ассоциации. В студенческом фольклоре родился своеобразный диалог двух вузов, до сих пор поражающий своей остротой и актуальностью: «ЛГИ!» — командует с одного конца «набережной Науки» Горный институт. «ЛГУ», — с готовностью отвечает с другого конца университет.

Фольклор ничему не учит и ни на чем не настаивает. Он всего лишь констатирует. Давайте прислушаемся к нему. Он того стоит.

Три цвета запретной любви в интерпретации городского фольклора

№ 8, 2010 г.

1

Традиционная религиозная мораль делит любовь на две категории. Первая включает в себя платонические, то есть исключительно духовные взаимоотношения молодых людей до брака и законную половую жизнь в браке. Как сказано в Библии, «оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть». Необходимым условием законности брака было достижение брачного возраста, который определялся государством, и согласие на заключение брака обеих сторон. Институт брака закреплял единобрачие и противопоставлялся полигамии, господствовавшей в ранний период языческого общества.