Публикации в журнале «Нева»

Сын Александра II, великий князь Алексей Александрович с рождения был зачислен во флот. С возрастом он приобретает один чин за другим и в 1880 году достигает звания генерал-адъютанта, а через три года становится уже генерал-адмиралом. С 1881 года Алексей Александрович стоит во главе российского морского ведомства. Однако деятельность его на этом ответственнейшем государственном посту носила скорее номинальный характер. По свидетельству многочисленных очевидцев, в большинстве случаев она сводилась к роскошным обедам в собственном дворце на Мойке, на которые приглашались члены Адмиралтейств-совета. Таким оригинальным образом обеды подменяли сами заседания совета. Не случайно в столице Алексея Александровича считали одним из главных виновников поражения русского флота в русско-японской войне. Именно он настоял на отправке кораблей Балтийского флота на Дальний Восток. После поражения под Цусимой в Петербурге вслед ему презрительно кричали: «Князь Цусимский!»

В июне 1905 года, несмотря на то, что Алексей Александрович приходился родным дядей императору Николаю II, он был отправлен в отставку. «Лучше бы ты, дядя, крал в два раза больше и делал броню в два раза толще», — сказал ему император.

Алексей Александрович, о котором в петербургских салонах, ресторанах и заведениях самого невзыскательного вкуса говорили: «Семь пудов августейшего мяса», был человеком огромного роста и могучего телосложения. По мнению современников, это был самый красивый мужчина среди Романовых. Но образ жизни великого князя и его весьма скромные познания в морском деле позволяли петербургским острословам говорить о нем как о «поклоннике быстрых женщин и тихоходных кораблей» или, по другому варианту, «вертких дам и неповоротливых кораблей». Понятно, что под «быстрыми» и «верткими» понимались женщины довольно легкого поведения.

Его девизом было: «Мне на все наплевать», а сам он постоянно находился в погоне за все новыми и новыми удовольствиями и развлечениями. Известное выражение «Гулять по-княжески», говорят, распространилось по Руси благодаря ему и происходило от привычки великого князя сорить деньгами на женщин, казино и рестораны Парижа. «Парижские дамы стоят России по одному броненосцу в год» — горько шутили в обществе. А ожерелье, подаренное однажды Алексеем Александровичем одной из его любовниц, так и называли: «Тихоокеанский флот». В Петербурге рассказывали историю, случившуюся однажды во время спектакля в Михайловском театре. В то время любовницей Алексея Александровича была актриса французской труппы некая Балетта, обладавшая, по мнению современников, «небольшим дарованием и довольно заурядной внешностью». Едва она вышла на сцену, сверкая бриллиантами, «как индусский идол», из первых рядов раздался голос, обращенный к публике: «Вот, господа, где наши броненосцы! Вот где наши крейсера! Вот где миноносцы!»

4

Привычки двора были заразительны. Как рассказывают очевидцы, один из крупнейших полководцев XVIII века граф П. А. Румянцев-Задунайский в личной жизни был совершенно необуздан. Еще в юности он совершал такие предосудительные поступки, что «выведенный из терпения отец графа принужден был собственноручно высечь сына, в ту пору уже полковника, розгами». Тот принял это «с покорностью», но поведения не изменил. Говорят, что, встречаясь с «неуступчивостью облюбованных им красавиц», он мог не остановиться перед прямым насилием и частенько «торжествовал над непреклонными» на виду собравшихся вокруг солдат. В конце концов Румянцев женился, но и тогда позволял себе заводить бесчисленные любовные истории. С семьей виделся редко, а сыновей не всегда узнавал в лицо.

Слава о его приключениях пережила полководца. Сохранилась резолюция на жалобе одного генерала Александру I, что «Кутузов ничего не делает, много спит, да не один, а с молдаванкой, переодетой казачком, которая греет ему постель». Мы не знаем, дошла ли эта жалоба до императора, но резолюция одного из высоких штабных офицеров на ней была более чем откровенная: «Румянцев в свое время возил и по четыре. Это не наше дело…»

Младший современник Румянцева, фаворит Екатерины II князь Григорий Александрович Потемкин, рассказывают, не стеснялся приказывать палить из пушки в момент овладения очередной, казавшейся неприступной красавицей.