Публикации в журнале «Нева»

Известно, что главным инициатором и организатором дуэли был голландский посланник в Петербурге барон Геккерн. Полное имя Геккерна — Якоб Теодор Борхардт Анна ван Геккерн да Беверваард. Голландским посланником при императорском дворе он был назначен в 1826 году. В русской столице Геккерн стал скандально известен своими давними беспорядочными гомосексуальными привязанностями, склонность к которым он приобрел еще в юности, когда служил юнгой на кораблях дальнего плавания. Похоже, порочной страсти к особям своего пола он и не думал скрывать, а «коллекционирование» мальчиков едва ли не открыто продолжал и в Петербурге. Товарищ Дантеса по службе в Кавалергардском полку А. В. Трубецкой впоследствии рассказывал, что «Геккерн действительно был педерастом, ревновал Дантеса и потому хотел поссорить его с семейством Пушкина. Отсюда письма анонимные и его сводничество». Затем Трубецкой, переходя к воспоминаниям о Дантесе, продолжает: «Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном, или Геккерн жил с ним. В то время в высшем обществе было развито бугрство. Судя по тому, что Дантес постоянно ухаживал за дамами, надо полагать, что в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль».

С Дантесом Геккерн познакомился случайно, в 1833 году, находясь проездом в Германии, на каком-то постоялом дворе, где увидел его «мечущимся в горячке от простуды». Юноша был вдвое младше барона. Геккерн буквально вылечил его, днем и ночью ухаживая за несчастным больным. А затем привез в Петербург и усыновил. Их интимная близость была известна всему городу.

В истории с роковой дуэлью между Пушкиным и Дантесом Геккерн сыграл самую отвратительную роль. Судя по всему, он был инициатором и главным исполнителем интриги, приведшей к гибели поэта. Это подтверждается и вердиктом военного суда, где разбиралось дело о дуэли. Там сказано, что «министр барон Геккерн, будучи вхож в дом Пушкина, старался склонить жену его к любовным интригам с своим сыном» и «поселял в публике дурное о Пушкине и его жене мнение насчет их поведения». Если верить петербургскому городскому фольклору тех преддуэльных дней, таким образом старый Геккерн решил отомстить Пушкину за то, что тот якобы самым решительным образом отклонил оскорбительные домогательства Геккерна и отказался стать его очередным любовником.

В 1837 году Геккерн был вынужден уехать из России.

В дальнейшем упоминания о гомосексуализме связаны с кадетскими корпусами. Истории об этом в основном осели в запретной эротической поэзии, которая в избытке ходила по Петербургу в списках. Намеки на имевшие место случаи мужеложства среди кадет можно усмотреть в формулировках причин частенько случавшихся неожиданных исключений юных воспитанников из училищ. Так что если где-то эти формулировки сводятся к «непристойному поведению», то можно с известной долей уверенности сказать, что юноша был застигнут начальством в самом неприличном виде.

На рубеже XIX–XX столетий гомосексуализм в богемных кругах Петербурга легализовался и стал некой метой принадлежности к избранной касте. Многие этим даже бравировали и чуть ли не гордились. В этом смысле характерно прозвище известного поэта и теоретика русского символизма Вячеслава Иванова. В Петербурге Иванов со своей второй женой, Лидией Дмитриевной Зиновьевой-Аннибал, жил с 1905 года. Их квартира располагалась в знаменитом «Доме с башней» на Таврической улице, 35, на верхнем этаже, под самым куполом. Каждую среду у Ивановых собирались все самые видные представители петербургской богемы начала XX века — поэты, художники, философы.

Вячеслава Иванова здесь величали Таврическим Мудрецом, хотя иногда, с легкой руки Валерия Брюсова, и Царицей Савской. Видимо, «отец» русского символизма знал, что говорил. Дионисийская простота и свобода нравов, царившая в доме на Таврической, была притчей во языцех в петербургском обществе того времени. Иванов пытался возродить культ вечно умирающего и воскрешающегося языческого бога Диониса и примирить стремление к распущенности и вседозволенности с пуританскими христианскими традициями Русской православной церкви. Жизнь в «Доме с башней» начиналась поздно ночью. Ужин подавали в два часа ночи, после которого дискуссии продолжались до самого рассвета. Сам Иванов ложился не раньше шести-семи часов утра и выходил из спальни только к вечеру. Заметим, что далеко не все разделяли языческие теории Иванова. Так, например, Николай Гумилев в одном из писем к тому же Брюсову писал: «Я три раза виделся с Царицей Савской, но в дионисийскую ересь не совратился».

Здесь, в «Доме с башней» или просто «Башне», как называли квартиру Иванова в литературных и художественных кругах Петербурга, можно было увидеть колоритную фигуру известного представителя культуры Серебряного века Сергея Дягилева. Выпускник юридического факультета Петербургского университета, Сергей Павлович Дягилев прославился в основном как театральный и художественный деятель, издатель и антрепренер.