Публикации в журнале «Нева»

Тем временем мальчика тайно вынесли из Зимнего дворца. Вскоре ему дали фамилию Бобринский и щедро одарили поместьями с крепостными душами в придачу. По поводу фамилии петербургская мифология знает две легенды. Согласно одной из них, она происходит от названия имения Бобрики, пожалованного счастливой матерью новорожденному. Согласно другой — от бобровой шубы, в которую верные люди завернули плод незаконной любви, унося ребенка из дома обманутого супруга.

В 1782 году родился известный художник, основоположник романтизма в русской портретной живописи XIX века Орест Адамович Кипренский. Это событие произошло в безвестной деревушке Нежново вблизи крепости Копорье. Мальчик был незаконным сыном тамошнего барина А. С. Дьяконова от дворовой женщины по имени Анна. По местным легендам, в честь рождения сына барин высадил платан, который и сегодня можно увидеть в бывшем усадебном парке. Там же от старожилов можно услышать и легенду о происхождении необычной фамилии художника. Будто бы фамилия ребенку, родившемуся «под звездой любви», была дана по одному из имен богини любви Венеры, или Афродиты, — Киприды. Соответственно, античным должно было быть и имя мальчика. Его назвали в честь героя греческой мифологии Ореста, сына Агамемнона и Клетемнестры, хорошо известного в России по переводам трагедий Эсхила и Еврипида.

3

В первой части нашего очерка мы уже наметили тему сословных предрассудков и их влияния на писательское творчество. Однако все не так однозначно. С одной стороны, мы знаем, что великий князь Константин Константинович, известный поэт, драматург, автор слов таких широко известных романсов, как «Растворил я окно», «Уж гасли в комнатах огни», «Сирень» и многих других подписывался под своими произведениями псевдонимом «К. Р…». Неважно, стыдился он своей творческой ипостаси или просто не хотел лишний раз раздражать и компрометировать своих монарших родственников. С другой — известно, что поэт и переводчик Владимир Пестовский отказался от своей подлинной фамилии в пользу царственного псевдонима Пяст.

Появление такого псевдонима связано с семейной легендой, согласно которой он является потомком старинного польского королевского рода Пястов, правивших с X по XIV век. Однако это не более чем легенда. По другим версиям, польской крови в жилах Пяста нет. По отцу он будто бы был прибалтийским немцем, а по матери — грузином.

Между тем фамильная легенда отложила известный отпечаток на характер поэта. Он был гордым и заносчивым, как польский шляхтич, превыше всего ставил собственную независимость от людей и обстоятельств. Никогда ничего не просил. Некоторое время, живя в Доме искусств на Мойке и в полном смысле слова страдая от голода, по ночам вышагивал по коридорам и громко читал стихи. Чтение напоминало «дикие возгласы», которые не давали покоя обитателям ДИСКа. «Безумный Пяст», — говорили о нем соседи по Дому искусств, пользуясь прозвищем, придуманным им самим. Запомнились его вечные клетчатые брюки, которые он носил бессменно зимой и летом. Среди его друзей и знакомых их называли «Двухстопные пясты».

Желание приобщиться к сильным мира сего просматривается и в истории появления одного из самых знаменитых литературных псевдонимов в истории русской поэзии. Речь идет об Анне Андреевне Ахматовой, чьи подлинная родовая фамилия Горенко и фамилия по мужу — Гумилева давно забыты широким читателем. Отец Ахматовой был инженером-механиком, служил сначала на флоте, затем на железной дороге. Писателей не жаловал и, когда понял, что у его дочери проявился литературный талант, дал понять, что не желает, чтобы она подписывалась его фамилией: «Я не хочу, чтобы ты трепала мое имя». Мама была более снисходительна, но и она, услышав от 15-летней дочери, что когда-нибудь на доме, где они живут, появится мемориальная доска с ее именем, огорчилась: «Боже, как я плохо тебя воспитывала».

Анна взяла псевдоним Ахматова, по имени одного из предков своей матери, золотоордынского князя Ахмата, прямого потомка Чингиса. По отцовской линии она была гречанкой и хорошо говорила по-гречески. От предков отца у Ахматовой сохранился греческий профиль. По утверждению самой Анны Андреевны, ее средиземноморские предки были морскими разбойниками. О них сохранилась семейная легенда о том, как одна из женщин, у которой муж умер в море, сама довела корабль до берега. Вероятно, вся эта экзотика оказала немалое влияние на многочисленные прозвища, которыми награждали Анну Андреевну впоследствии. Большинство ее прозвищ восточного происхождения. Восток в богемной среде рождал таинственную романтическую мистику. Так, ее называли «Татарской княжной», «Египтянкой», «Египетской мумией», «Последней херсонеситкой», «Ассирийской царевной» и даже «Акумой», что в переводе с японского означало: «Нечистая сила».