Публикации в журнале «Нева»

В 1920-е годы, после ареста по заведомо сфабрикованным обвинениям деятелей ленинградской гуманитарной науки, в том числе работников Центрального бюро краеведения, в фольклоре появился «архитектурный» термин «Репрессанс», который недвусмысленно намекал на неизбежную эволюцию всей послереволюционной жизни: «От палаццо до палатки, от барокко до барака». Пока еще это были только бараки на Соловках, куда отправляли на перевоспитание по хорошо инсценированным заранее решениям судебных органов.

7 марта 1934 года вышел указ об уголовном преследовании гомосексуалистов. Будто бы сразу после выхода указа были организованы массовые облавы и бессудные убийства «голубых». Одновременно было решено раз и навсегда покончить в обеих столицах и с бандитизмом. Действовали по тому же революционному принципу. По Ленинграду на милицейских машинах разъезжали гэпэушники, и если натыкались на подозрительную группу людей, то тут же в ближайшем дворе брали подписи нескольких случайных свидетелей, составляли протокол, ставили людей к стенке и на глазах прохожих расстреливали. Трупы грузили в машину и уезжали. Так что к трагическому для Ленинграда дню 1 декабря 1934 года опыт был уже вполне достаточным.

Убийство Кирова, осуществленное в этот день, стало одним из самых громких террористических актов довоенного времени в Ленинграде.

Настоящая фамилия Сергея Мироновича Кирова — Костриков. Партийный псевдоним Киров образован им от имени Кира Великого, древнего персидского полководца, жившего в VI веке до нашей эры. Киров родился в маленьком городке Вятской губернии Уржуме. После октября 1917 года возглавил борьбу за советскую власть на Кавказе. С февраля 1926-го по декабрь 1934 года был первым секретарем Ленинградского обкома ВКП(б), считался «любимцем партии». Так его называли в стране. Согласно официальным советским источникам, которые, кстати, не противоречат многочисленным свидетельствам самих ленинградцев, это был один из самых ярких периодов в жизни социалистического Ленинграда. Киров заботился о горожанах, любил город, много сделал для его восстановления после хозяйственной разрухи 1920-х годов. «Наш Мироныч» — с уважением называли его ленинградцы.

Являясь членом Политбюро ЦК ВКП(б), Киров в партийной иерархии считался одним из главных претендентов на руководство партии и государства. Злодейское убийство Кирова, которое произошло в коридоре Смольного, фольклор связывает в первую очередь именно с этим обстоятельством. Как известно, Сталин конкурентов не жаловал.

То, что убийство «Мироныча» было санкционировано и организовано Москвой, городской фольклор сомнению не подвергал. С мрачным юмором в тесных ленинградских коммуналках рассказывали анекдот: на следующий день после убийства, на заседании президиума ЦК ВКП(б) Сталин невнятно и с сильным грузинским акцентом проговорил: «Товарищи, вчера в Ленинграде убили Кирова». Вздрогнув от неожиданности и ничего не расслышав, Буденный спросил: «Кого убили?» — «Кирова», — так же невнятно повторил Сталин. «Кого, кого, Иосиф Виссарионович?» — «Кого, кого, — передразнил Сталин, — кого надо, того и убили».

Согласно фольклору, этот криминальный эпизод политической жизни Ленинграда начался после того, как Киров перевел «красивую жену» инструктора обкома Леонида Николаева Мильду Драуле к себе в аппарат. Пронесся слух об их связи. Николаев учинил скандал, за что тут же был арестован. Но через некоторое время его выпустили. Но лишили права свободного посещения Смольного. Затем, согласно одному из преданий, произошла таинственная встреча Николаева со Сталиным, который будто бы сказал оскорбленному Николаеву: «Вы ведете себя правильно. Вы должны вести себя как мужчина. То, что Киров большой человек, ничего не значит. Вы имеете право на месть, и мы поймем вас как мужчину».

После этого разговора Николаев будто бы снова получил свободный доступ в Смольный. 1 декабря 1934 года он разрядил в Кирова свой пистолет, сказав при этом: «Так будет с каждым, кто захочет спать с моей женой».

Так это было или иначе, но в Ленинграде истинным виновником смерти любимца города считали вовсе не Николаева. В этом можно легко убедиться по частушке, которую, озираясь по сторонам и понижая голос до шепота, передавали друг другу ленинградцы. Вариантов этой частушки множество. Но все они об одном и том же:

На столе стоятДва стаканчика.

Убили КироваИз наганчика.Эх, девочки —Помидорчики.Убили Кирова

В коридорчике.Самолет летит,Под ним проталина.Убили Кирова.Убьют и Сталина.

Сохранился любопытный анекдот. Милиционер задержал пьяного, распевающего частушку:

ОгурчикиДа помидорчики.Сталин Кирова убилВ коридорчике.

Сердобольная старушка вступилась: «Отпустите его. Разве вы не видите, что он сумасшедший?» — «Не мешайте, гражданочка. Может, он и сумасшедший, но поет правильно».