Публикации в журнале «Нева»

В XIX веке в Петербурге пользовались известностью рестораны Кюба на Большой Морской, 16 и Дюссо в доме № 11 на противоположной стороне той же улицы. Среди знатоков ресторанного дела их называли «Сциллой и Харибдой». Завсегдатаи петербургских питейных заведений говаривали, что пройти мимо их окон, свет которых манил, как мифическое пение сирен двух легендарных островов, было невозможно. Они завораживали, гипнотизировали и завлекали.

Это были фешенебельные рестораны со своими постоянными посетителями. Неизменными гостями Кюба были великие князья. В непременные обязанности обслуживающего персонала вменялось безошибочно различать их титулы, и поэтому официантами в основном служили бывшие солдаты гвардии. Считалось, что они не позволят себе спутать, «кто из посетителей высочество, сиятельство или высокоблагородие». К Кюба любили заглядывать балетоманы, которые могли здесь часто встретить всех ведущих петербургских балерин, включая саму Матильду Кшесинскую.

Французский ресторан Дюссо любили посещать актеры Александринки. Здесь отмечались знаменательные театральные события: проводы, юбилеи, встречи, бенефисы. Правда, в отличие от Кюба, ресторан Дюссо пользовался и иной славой. Здесь был установлен бильярдный стол, и азартные игры на зеленом сукне частенько заканчивались скандалами, переходившими все границы дозволенного.

На углу Малой Морской и Гороховой улиц стоит огромный доходный дом Ф. И. Ротина, дошедший до нас в несколько измененном виде. В 1833 году его надстроил архитектор Г. А. Боссе, а затем, в 1875–1877 годах, перестроил И. П. Маас. В начале XX века в нем находился знаменитый на весь Петербург ресторан «Вена». Если судить по вышедшему в 1913 году юбилейному изданию «Десятилетие ресторана „Вена“», то биография знаменитого ресторана началась только в 1903 году. Однако историкам Петербурга известно, что ресторан под таким названием уже упоминался в петербургских газетах еще в 1875 году. Более того, задолго до этого, во второй четверти XIX века, в доме № 13/8 по Малой Морской улице находился трактир с тем же названием «Вена».

Новая «Вена» славилась своими сравнительно дешевыми обедами и отсутствием музыки. Это выгодно отличало ее от низкопробных кафешантанов. «Вену» любили посещать поэты, художники, актеры. Здесь бывали Александр Блок, Андрей Белый, Александр Куприн, Николай Агнивцев и многие другие писатели и журналисты. Главный редактор «Сатирикона» Аркадий Аверченко, живший поблизости, проводил здесь даже редакционные совещания, на которых обязаны были присутствовать все члены редколлегии. «Быть причастным к литературе и не побывать в „Вене“ — все равно что быть в Риме и не увидеть Папы Римского», — говорили в Петербурге, а годы наивысшей популярности ресторана в начале XX века называли «Венским периодом русской литературы».

Впрочем, судя по анекдотам той поры, в «Вене» не только работали. «Куда можно в Петербурге пойти с женой?» — «В „Вену“». — «А не с женой?» — «В „Вену“, но в отдельный кабинет».

В «Вене» три девицы —Veni, vidi, vici.

Для питерской творческой интеллигенции, воспитанной на античной культуре, перевод не требовался: «Вени, види, вицы» означает «Пришел, увидел, победил». Так отчитался римскому Сенату Гай Юлий Цезарь после победы над понтийским царем Фарнаком. Другой, потаенный смысл этой изощренной рифмованной игры латинских и русских слов предназначался только для рафинированного слуха постоянных посетителей «Вены» — этого своеобразного мужского клуба питерской богемы, вход в который добропорядочным дамам и преданным женам был заказан.

По воспоминаниям петербуржцев, «Вена» отличалась еще и своими своеобразными традициями. Так, владелец «Вены» Иван Сергеевич Соколов ввел обычай брать у посетителей своего заведения автографы, которые в ресторанном обиходе назывались «Венскими виршами». Это были эпиграммы, пародии, посвящения, приветствия, тосты и прочие искрометные экспромты. И хотя многие из записей не были стихотворными, все они подписывались именами, достойными украсить историю петербургской культуры. Эти экспромты становились известны петербургской публике благодаря тому, что Соколов многие из них бережно оформлял в рамы, размещал на стенах и специальных стендах в своем заведении, а затем и публиковал в печати. Вот только два из них: «Если ты трубочист — лезь на крышу, пожарный — стой на каланче, литератор или журналист — ступай в „Вену“»; «Чем отличаются заседания в ресторане „Вена“ от заседаний Венского конгресса? — Тем, что из заседаний в ресторане „Вена“ всегда уходят сытыми».

Постоянные посетители «Вены» называли ресторан «Венским справочным бюро». Здесь «вкривь и вкось» разбирались все газетные сообщения, политические скандалы, театральные постановки, художественные выставки, закулисные сплетни и редакционные тайны.