Публицистика

— Да хотя бы себя могу привести в пример. Я окончил политехнический институт, работал по специальности, добился успехов, пошел даже в аспирантуру. Мне наука давалась, я вполне мог бы сделать научную карьеру. Сейчас был бы, наверное, доктором наук, профессором. Но я уже тогда по ночам писал книги, и настал момент, когда я решил уйти. Куда? А никуда. У меня не было никаких ни связей, ни образования. Но я решил все-таки рискнуть, перешагнул свой страх. Слава богу, меня поддержала моя семья. Я ушел в рискованное «никуда» и потом ни разу не пожалел об этом.

— В связи с такими рискованными шагами возникает вопрос — как, по-вашему, вообще должна выглядеть жизнь человека? Плавное поступательное движение или скачки? Сейчас на Западе все чаще говорят о второй карьере, когда человек, например, в 40 лет радикально меняет вид деятельности, желая проявить другие составляющие своей личности, — уходит, например, руководить благотворительным фондом или пастором становится.

— Японские поэты в древности делали такие вещи — они меняли имя. Полный разрыв с прошлым. Представляете, что вдруг Маяковский начал писать свои стихи под именем Никифоров? Это требует большой смелости. Но такие вещи должны быть оправданны, они должны иметь смысл. Если это только для того, чтобы изменить специальность, попробовать себя в других видах деятельности. Это напоминает какой-то спортивный подход к жизни, возможно — проявление тщеславия.

Или это поиски самого себя? Но вообще, я думаю, жить надо вглубь, а не вширь.

— В своей автобиографии Вы пишете, что смотрите на свою жизнь, а там — три разных человека, и они друг другу не понравились бы, если бы встретились. С чем это связано?

— Я думаю, что эта проблема существует у каждого. Меняется человек, и прежний может оказаться совсем другим, чем его представления о нем. И эти встречи чрезвычайно опасны. Допустим, если Вы встречаетесь с собой, например, с 15-летним, может оказаться, что Вы мечтали совсем о другом человеке — и Вы глубоко разочарованы. А может, наоборот, восхищены.

— Как поймать такой качественный скачок? Как почувствовать, что настал перелом в жизни и пора что-то менять?

— А откуда у Вас такое рациональное отношение к жизни? Вы знаете, что Вы хотите от своей жизни? Вы идете туда, куда хотите? А раньше Вы шли туда же? Какая траектория — прямо или петляете?

— Это похоже на артиллеристов — есть какая-то полярная звезда, и мы к ней последовательными приближениями движемся — по пути можем петлять, но звезда остается.

— В вилку берете?

— Да, именно так! Но вот еще вопрос, который здесь возникает — как быть, если человек не хочет делать ставку на полный рационализм, планировать свою жизнь — в 30 лет я буду тем-то, в 40 — тем-то… Что делать человеку, который хочет не пропустить, поймать призыв жизни и адекватно на него отреагировать?

— Это очень трудно. Думаю, нужно не фальшивить в этой жизни, не врать самому себе, ясно отдавать себе отчет, где у тебя начинаются компромиссы, — и быть самим собой.

— Не может ли система Любищева помешать быть самим собой, когда ты рационально строишь свое время, ставишь цели?

— Не думаю. Например, Любищев поставил себе грандиозную задачу, и эта задача поглотила его настолько, что он не мог позволить себе отступать от нее, но в то же время и от самого себя. В этом смысле он был совершенно естественным человеком и, несмотря ни на что, жил, писал и действовал так, как он считал нужным. Его переписка поражает независимостью мысли. В то время это было очень трудно — этот пресс агитации, идеологии.