Публицистика 1918-1953 годов

Помпея! Сколько раз я проходилПо этим переулкам! — Но ПомпеяВ апрельский день скучней пустых могил,Мертвей и чище нового музея.Я ль виноват, что все перезабыл:И где кто жил, и где какая феяВ нагих стенах, без крыши, без стропил,Шла в хоровод, прозрачной тканью вея!Я помню только римские следы,Протертые колесами в воротах,

Туман долин, Везувий и сады…Была весна. Как мед в незримых сотах,Я в сердце жадно, радостно копилИзбыток сил — и только жизнь любил!

А вот лето в псковских лесах, и соприсутствие Пушкина не оставляет меня ни днем, ни ночью, и я пишу стихи с утра до ночи, с таким чувством, точно все написанное я смиренно слагаю к его стопам, в страхе своей недостойности и перед ним, и перед всем тем, что породило нас:

Вдали темно и чащи строги.Под красной мачтой, под соснойСтою и медлю — на порогеВ мир позабытый, но родной.Достойны ль мы своих наследий?

Уже мне слишком жутко там,Где тропы рысей и медведейУводят к сказочным тропам…

А вот изумительно чудесный летний день дома, в орловской усадьбе. Помню так, точно это было вчера. Весь день пишу стихи. После завтрака перечитываю «Повести Белкина» и так волнуюсь от их прелести и желания тотчас же написать что-нибудь старинное, пушкинских времен, что не могу больше читать. Бросаю книгу, прыгаю в окно, в сад и долго, долго лежу в траве, в страхе и радости ожидая того, что должно выйти из той напряженной, беспорядочной, нелепой и восторженной работы, которой полно сердце и воображение, и чувствуя бесконечное счастье от принадлежности всего моего существа к этому летнему деревенскому дню, к этому саду, ко всему этому родному миру моих отцов и дедов и всех их далеких дней, пушкинских дней… Вышли стихи: «Дедушка в молодости»:

Вот этот дом, сто лет тому назад,Был полон предками моими,И было утро, солнце, зелень, сад,Роса, цветы, а он глядел живыми,Сплошь темными глазами в зеркалаБогатой спальни деревенской

На свой камзол, на красоту чела,Изысканно, с заботливостью женскойНапудрен рисом, надушен,Меж тем как пахло жаркою крапивойИз-под окна открытого, и звон,Торжественный и празднично-счастливый,Напоминал, что в должный срокПойдет он по аллеям, где струитсяС полей нагретый солнцем ветерокГде золотистый свет дробится

В тени раскидистых берез,Где на куртинах диких роз,В блаженстве ослепительного блеска,Впивают пчелы теплый мед,Где иволга то вскрикивает резко,То окариною поет,А вдалеке, за валом сада,Идет народ, и краше всех — она,Стройна, нарядна и скромна,С огнем потупленного взгляда…