Анатолий Иванов

ПУБЛИЦИСТИКА

ЛЮДИ ОБЫКНОВЕННЫЕ, ВЕЛИКИЕ

Каждое утро над землей встает солнце. Горячее и веселое, оно щедро заливает светом города и села, и люди начинают свой трудовой день. Одни идут на завод, другие спешат в поле, третьи поднимаются на леса строящегося дома… Словом, каждый принимается за свое привычное, будничное дело. И никому из них, конечно, и в мысли не придет, что он делает не обыкновенную работу, а совершает нечто историческое…

Вот так же не считал свой поступок историческим пропахший землей и потом крестьянин, когда он несколько десятилетий назад приносил кое-как нацарапанное заявление в колхоз. И когда этот же крестьянин, услышав ночью глухие выстрелы из обрезов, не думая об опасности, бежал на край села, чтоб схватить за шиворот или по крайней мере отогнать гуляющих кулацких сынков, он тоже не считал себя героем. Просто надо было бежать, раз «какая-то сволота» пытается нарушить наконец-то установившуюся кое-как жизнь, в которой и он нашел свое место.

И конечно, не считал себя легендарной личностью питерский рабочий, штурмующий Зимний дворец, или сибирский партизан, бесстрашно поднявшийся на врага с деревянной пикой в руках вместо настоящего оружия. Оба они делали то, что требовали от них время и обстоятельства, их собственные дела и поступки казались им самыми обыкновенными, будничными.

У замечательного поэта земли русской Сергея Есенина есть такие великолепные строчки:

Лицом к лицуЛица не увидать.Большое видится на расстояньи…

Прошло не так уж много лет, и нам, людям шестидесятых годов XX века, уже ясно, что и питерский рабочий, штурмовавший Зимний, и сибирский партизан, и тот колхозник, бесстрашно кинувшийся на бандитов, — люди необыкновенные. Это личности действительно легендарные, которые делали историю, которые творили начало всех начал, вкладывали первые кирпичи будущей прекрасной жизни.

Пройдут еще годы. Увидев на расстоянии весь наш XX век, далекие потомки поймут, что в 60-е годы жили люди необыкновенные, люди-исполины, ибо необыкновенными, исполинскими были их дела. И они еще позавидуют, что в то грозовое время, до предела насыщенное борьбой, когда на полном накале шла самая великая битва из всех битв за человеческое счастье, жили мы, а не они.

…Я уже слышу сердито-недоуменный вопрос: что это, опять пресловутая проповедь теории дистанции в творчестве? Неужели сегодня нельзя по достоинству оценить наше время, наших людей, их великие свершения и подвиги, сущность нашей эпохи?

Можно. Каждый человек в меру своих сил более или менее правильно представляет и оценивает свое время и его людей. Но в полной мере, с абсолютной точностью и глубиной это доступно только гениям.

Таким гением был Владимир Ильич Ленин. Таким гением является Коммунистическая партия Советского Союза. В проекте Программы КПСС наше время, наша эпоха оценены с абсолютной точностью, с максимальной научной глубиной. Это есть эпоха, основное содержание которой составляет переход от социализма к коммунизму. Эпоха борьбы двух противоположных общественных систем, эпоха социалистических и национально-освободительных революций, эпоха крушения империализма, ликвидации позора человечества — колониальной системы. Это есть время, когда над всем миром проносится очистительная гроза, знаменуя весну человечества, когда по всему земному шару победно шествуют социализм и коммунизм, на знаменах которых великие призывные слова: Мир, Труд, Свободу, Равенство, Счастье — всем народам земли.

К сожалению, на мой взгляд, мы, писатели, не всегда умеем правильно оценить происходящее. Мы словно не понимаем порой, не осознаем, что обыкновенность — понятие относительное, что обыкновенное в жизни, в нашем бытии может оказаться совершенно необыкновенным в свете истории, в процессе развития общества. Создавая то или другое произведение, мы имеем дело не с народом в целом, а с несколькими своими героями, с конкретными людьми. Поэтому тот же токарь Петров или та же ткачиха или доярка Петрова, когда они становятся нашими героями, превращаются неминуемо в личности собирательные, и они обязательно должны быть освещены, окрашены светом истории, истории не только прошедшей, но обязательно и будущей, как освещены сейчас для нас и питерский рабочий, и первый колхозник, и сибирский партизан. Только так можно создать настоящий, полнокровный образ современника, только так можно писать о современности.

И о теории дистанции я завел речь только потому, чтобы еще раз убедить, скажем, самого себя, что, работая над произведением на современную тему, мне надо помнить прошедшее и представлять себе грядущее.

Вот как я понимаю в данном случае приведенные выше замечательные строки Сергея Есенина, вот как я понимаю принцип дистанции в творчестве.