Пуд соли на сердечную рану

– Чего только туда не добавляют! – закатила глаза словоохотливая Нина. – И хрящи, и оставшееся недоеденное мясо, да еще щедро сдабривают чесноком, чтобы отбить запах несвежих продуктов… Поэтому, если есть азу, бери его. Тоже гов… ой, извини, гадость, но хоть видно, что мясо. А рыба всегда вонючая.

– Тоже несвежая? – проявила любопытство Глафира.

– Нет, просто самая дешевая, с сильным запахом рыбьего жира… У меня даже кошка ее не ест.

– А что можно есть?

– Ну, овощи там… Их, правда, тоже за копейки покупают. Экономят тут на всем! Но огурцы местные неплохие. И картошка. Выпечку здесь не делают, фруктов нет… Из напитков чай, компот, кисель…

– Ужас! – заключила Глафира. – А куда меня этот типчик звал?

– Не вздумай!

– Да я просто интересуюсь.

– Надо выйти за территорию санатория, пройти вдоль дороги… Можно срезать путь и через лес выйти в поселок «Путейный». Там и магазины есть, и кафе, и даже небольшой ресторанчик. Старики наши ползают туда днем за конфетами, соком и фруктами. А вот насчет ресторана – не знаю… Для нас дорого, а для отдыхающих с деньгами – шанс не умереть с голода.

– Наверное, там такая же публика, как и наша охрана? – предположила уже напуганная Глаша.

– Вот и я о том! Тем более что идти вечером… Нет, лучше покушай в нашей столовой. Ладно, пойду я, а то совсем тебя заболтала, – засобиралась Нина.

После ее ухода Глафира открыла все еще не распакованный чемодан и ужаснулась – вещи были сырые. Она не знала, что сделали с ее чемоданом, как его отмывали после истории с Павлом Петровичем, но было такое впечатление, что просто опустили в воду и ждали, пока само очистится. Одежда, конечно, благополучно промокла. После непродолжительных сокрушений Глаше пришлось облачиться в то же, в чем приехала, и отправиться в столовую, так как она уже чувствовала голод и хотела хоть что-то кинуть в свой проголодавшийся желудок.

Глава 9

Столовая встретила Глафиру огромным транспарантом «Хорошо отдыхаешь – хорошо кушаешь!». Раньше она ничего подобного не слышала, и странная сентенция впечатлила. Отдыхать Глаша хотела хорошо. По крайней мере, надеялась, что отдохнуть все-таки удастся. Она вошла в огромный зал, больше напоминавший заводскую столовую, где надо поесть быстро, не расслабляясь, не отвлекаясь на интерьер и уж тем более не получая удовольствия от приема пищи, чтобы не засидеться и не позабыть про работу. Пара сотен пожилых и очень пожилых людей стучали вилками и ложками по тарелкам. Глафира даже загляделась. Некоторые старушки ползли по проходам к длинному столу, и стало ясно, что здесь самообслуживание. «Шведский стол», – усмехнулась она, вспомнив слова Алексея.

Тетка в застиранном, когда-то белом халате, сидевшая за столом с лампой у входа в столовую, поманила Глашу к себе рукой. Над ее головой висел огромный плакат: «Унес котлету – не хватило товарищу!» И уже более мелкими буквами было приписано: «Вынос еды со шведского стола строго запрещен!»

Глафира вдруг испугалась. Ей показалось, что тетка сейчас будет светить ей лампой в глаза и допытываться: «Ты не собираешься воровать еду?!»

Женщина проследила за ее взглядом и строго спросила:

– Все понятно? У нас шведский стол и самообслуживание.

– Что? А… ясно.

– Сегодня прибыли?

– Да.

– Где остановились? – Сотрудница санатория вела себя точно как на допросе.

– Тринадцатый люкс…

Глафире почему-то показалось, что тетка сейчас точно направит свет лампы ей в глаза и начнет пытать. Но та продолжила вопросы:

– Заболевания есть?

– Какие? – испугалась Глаша.

– Обычные! С чем пожаловали в санаторий? Я диетическая сестра и должна назначить вам или общий стол, или диету.

– А… – все больше «тупила» Глафира. – У меня травмы рук и ноги.

– Язва? Панкреатит? – Сотрудница записала что-то в большую и весьма засаленную на вид тетрадь.

– Нет.

– Гастрит? Желчный пузырь?

– Гастрита нет, пузырь есть, но в норме.

– Хорошо. Общий стол. – Послюнявив карандаш, женщина поставила галочку в своей амбарной книге. – Завтрак с восьми до девяти, обед с двух до трех, ужин с девятнадцати до двадцати. Ваш стол номер двадцать, – добавила тетка, дав понять, что разговор окончен, и махнула рукой в неопределенном направлении.

Глаша двинулась в путь в поисках своего места. На расставленных по столам маленьких вазочках с искусственными пластмассовыми цветочками были нарисованы цифры.

На столе номер двадцать стояли тарелки с остатками еды, но людей за ним не наблюдалось. Глаша пошла к месту раздачи еды.