Пуговица. Утренний уборщик. Шестая дверь

Тишина в коридоре и в номере стоит такая, что мне кажется, я попал в отель для мертвых. Мне хочется нажать на кнопку пульта телевизора. Или же передохнуть с минуту в мягком кресле, воспользовавшись сигаретами клиента, лежащими на столе, закинув ноги на журнальный стол, или заглянуть в холодильник и выудить оттуда банку пива, а если повезет – чего-нибудь повкуснее или покрепче… А еще больше мне хочется (особенно после конца ненавистной работы) помочиться в унитаз люксовских апартаментов и… не слить после себя воду. Вот был бы номер! Естественно, ничего из вышеперечисленного я сделать не могу, более того – я должен быть «святым духом», ангелом чистоты и порядка, незримо и бесшумно порхающим из комнаты в комнату, доброй феей, плодоносящей мылом, шампунем, кондиционером для волос, рулонами ароматизированной туалетной бумаги и кремом для бритья или же – для рук (в зависимости от пола постояльца).

Моя работа заканчивается рано: около часу дня. К этому времени я должен испариться из отеля до следующего утра. Что, в общем-то, меня очень устраивает: я могу съездить на пляж в Меллиху, могу обойти три-четыре бара, переходя из города в город пешком или же, взяв за лиру-другую такси, отправиться в Валлетту. А то и просто полежать у себя в комнате, поплевывая в потолок. И это даже лучше, ибо за время, что нахожусь здесь, я обошел и объехал остров вдоль и поперек. И уже утратил дилетантское туристское любопытство. Меня вполне устраивает эта маленькая страна, состоящая из шести островов, из которых обжитыми считаются только три – Мальта, Гозо (или Гоцо, как произносят местные) и Комино. На остальных – Коминотто, Филфа и Святого Павла – можно разве что поджарить яйца прямо на голых камнях.

В первые месяцы пребывания здесь у меня еще были силы мотаться по мегалитическим храмам – они манили к себе как магнит (видимо, сказалось мое давнее, еще детское, увлечение древними цивилизациями). Даже истории о пиратах и мальтийских рыцарях не увлекали так, как эти странные постройки, опередившие египетские пирамиды на несколько веков. Почти каждый день я брал такси и методично объезжал храмы, не отличающиеся, впрочем, архитектурным разнообразием. На крошечной каменистой территории страны этих непонятных объектов – более двадцати, все они имеют форму трилистника и сложены из гигантских плит, идеально подогнанных одна под другую. Предназначение этих объектов не разгадано до сих пор, да и древние строители исчезли с лица этой земли бесследно, ибо, кроме двух «трущоб», в которых они жили всем скопом, – не найдено ничего, ни малейшего намека на то, что они занимались чем-то другим, кроме фанатичного строительства. Лично я выдвинул свою гипотезу: по завершении некой миссии их забрали инопланетные братья по разуму. Хотя здесь считают, что их постигла неведомая болезнь или же попросту смыла гигантская волна. Как бы там ни было, храмы производят странное впечатление… После скитаний по ним я даже выбрал любимый – Мнайдра, что в двадцати минутах езды от Зугрии и минуте ходьбы от еще одного, почти такого же неолитического гиганта – Хагат Ина. Это совершенно колдовское место, официально считающееся «энергетической точкой мира». Сюда со всех концов света съезжаются маги, йоги, экстрасенсы и прочая нечестивая братия. Я попал сюда во вторую неделю пребывания и искренне поверил, что смогу подзарядиться хоть какой-то энергией, даже проконсультировался по этому поводу с миссис О’Тулл.

Я выехал в Мнайдру рано утром и не застал там ни одного туриста (по правде сказать, здесь практически никогда не бывает сутолоки, как, скажем, в Луксоре или нильской «Долине мертвых»). Я сел в центре трилистника и закрыл глаза. Тишина стояла такая, что казалось, находишься в середине солнечного шара. Через несколько минут мое тело словно приобрело округлость, утратило контуры и нагрелось изнутри. Я был уверен, что просидел всего несколько минут, но когда глянул на часы, к своему удивлению обнаружил, что время катится к полудню, а вокруг меня уже расхаживают туристы… Была ли в том магия, не знаю. Может быть, и правда, время в этом месте останавливается.

Позже я спускался в Гипогей – такой же храм, только выдолбленный в камне на сотни метров вглубь. Кто-то неизвестный веками вгрызался в остров, пока не создал трехъярусный подземный лабиринт, в котором даже кровь стыла в жилах от холода. Пока у меня не было работы, я целыми днями только то и делал, что строил свои догадки по поводу увиденного, и даже плохо спал по ночам, ибо мне снились эти люди – фанатики или же гении. Любили ли они? Боялись ли смерти? Чего желали?