Пуговицы

Мужчина заговорил о недоразумении и вежливо извинился, растерянно глядя в сторону небольшой толпы, которая собралась вокруг. Женщина-полицейский полистала и отдала мужчине документы. Сказала несколько слов о «нарушении порядка». Ее напарник ткнул ему бумажку — квитанцию на штраф или вызов в полицию. Я пытался протиснуться вперед, чтобы услышать что-нибудь интересное: не является ли этот господин тем самым Збышеком Залески, которого арестовывают за махинации с произведениями искусства.

Но ничего такого не слышал. К тому же мужчины не собирались заталкивать его в машину, как преступника подобного масштаба. Он растерянно осматривал толпу, остановив взгляд как раз на мне, будто просил извинения за доставленные неудобства.

Я улыбнулся ему в ответ. И — даю руку на отсечение! — его лицо окаменело.

Он больше не слушал упреков смотрителей порядка, а внимательно глядел прямо мне в глаза.

Через несколько минут авто с полицейскими отчалило.

Толпа разбрелась.

Мы остались стоять друг напротив друга.

Это была довольно удобная для меня ситуация, чтобы непринужденно расспросить, что случилось, посочувствовать, завести разговор об офисе и пригласить «нарушителя» успокоить нервы в ближайший бар. Я уже открыл рот, чтобы так и сделать, когда он опередил меня.

Да так, что моя челюсть отвисла до подбородка…

— Вы Денис Северин? — произнес нарушитель глухим голосом.

В голове пронеслось с десяток версий: он был на кинофестивале, он видел мое фото в фестивальной газете, он видел всю нашу троицу в телевизионной программе, он — один из завсегдатаев тех изысканных вечеринок, на которые нас затягивал Дезмонд…

— Простите… — вежливо сказал я, пытаясь вспомнить, где мог видеть этого типа.

Он уверенно кивнул головой и повторил, но уже без вопросительного оттенка в голосе:

— Вы — Денис Северин. Я вас видел лет десять назад в программе «Жди меня». И… И у подъезда вашего дома. В Киеве…

Я мог бы удивиться, если бы в голове мгновенно не сложилась определенная цепочка — старая и ржавая. Но поскольку она все же существовала — то сложилась сразу.

Так, как и должна была сложиться: перед офисом Збышека Залески стоял не кто иной, как мистер Джошуа Маклейн собственной персоной, который приехал сюда с той же целью, что и я.

А как могло быть иначе?

Я улыбнулся — конечно, садовник Пол мало похож на своего хозяина. Несколько минут, приходя в себя, я рассматривал его вплотную: круглое лицо, благородная седина на висках, очки с золотистыми дужками без оправы, серый пиджак, из-под воротника которого выбивается скомканный белый воротничок, галстук сдвинут набок и вообще смят, будто его хозяина кто-то таскал за грудки. Видимо, полицейские приехали вовремя.

Я еще не знал, как себя вести, когда на порог вышла та самая девушка-секретарь и ткнула Маклейну в руки черную кожаную барсетку.

Фыркнув, она скрылась за дверью.

Он ждал ответа.

Я решил крыть той же картой.

— Вы — Джошуа Маклейн, — уверенно сказал я и снова улыбнулся, вспоминая свою первую встречу с Полом. — Неделю назад я видел вашего двойника. Правда, совсем на вас не похожего.

Маклейн тоже смотрел на меня оценивающим взглядом. Не знаю, понравился ли я ему в этот раз, но в его взгляде не было ни ненависти, ни презрения.

— Да, это я, — ответил он, поправляя галстук.

— А там, вероятно, резиденция мистера Залески, — кивнул я на двери офиса.

Он нахмурился.

— И вы, кажется, довольно круто поговорили, — улыбнулся я.

Но ему было не до смеха.

— Послушайте, мистер Северин, — сказал он серьезно. — Когда я пообещал Энжи, что не причиню ей зла и никогда ничем не попрекну… Мне надо знать одно: она в безопасности?

Улыбка застыла на моем лице.

— Другими словами: она с вами? Мне надо знать только это, — добавил он тихо.

Нас толкали прохожие.

В высоком колодце улицы стало неуютно и, несмотря на жару, холодно.

Мы стояли на углу и смотрели друг на друга, как два шахматиста, которые разыгрывают сложную и проигрышную для обоих партию.

Я покачал головой. Он нахмурился.

— Тогда я ничего не понимаю…

— Наверное, нам стоит поговорить, — сказал я.

И мы пошли в паб.

Мистер Маклейн, как оказалось, не употреблял алкоголя и не курил.

Заказал только стакан колы. Мне пришлось компенсировать обе добродетели.

А слушая, сложить все пазлы, которых не хватало в картине моего представления о «миссис Энжи Маклейн».

Мы складывали эти пазлы вместе.

— Она позвонила мне сразу после просмотра вашего фильма. Говорила кратко. И, хотя она никогда не говорила неправды, по ее голосу я понял, что все же что-то случилось и она просто не хочет меня расстраивать, — говорил Джошуа, потягивая колу и механически помешивая в стакане большие куски льда. — А о подделке, которой Залески будто бы заменил оригинал, мне рассказала миссис Страйзен. Почему Энжи имела к ней сентимент…

— Вы сказали «будто бы», — заметил я.

И он лихорадочно подхватил: