Пульс Хибин. Сборник

Не секрет, что так бывает далеко не всегда, в Кольской экспедиции этого добились. Здесь практически не знают, что такое текучесть кадров. И уже в первый день мы поняли, что попали в коллектив, где друг о друге говорят только с дружеским уважением, где все сотрудники, начиная от руководства и кончая техниками, рабочими, водителями, преимущественно говорят «мы». «Мы прошли», «мы исследовали», «мы ликвидировали аварию», мы, мы, мы... Думается, в этом — один из секретов общего успеха...

Мы задавали простые вопросы... Экспедиция работает 13 лет. За это время пробурены километры земных толщ, вложены миллионы рублей государственных денег. В чем окупаемость скважины?

Допустим, что сверхглубокая скважина так же нужна науке, как и полеты к другим планетам. Но зачем было загонять ее на край света? Не проще ли «сверлить» землю в Подмосковье, рядом с Министерством геологии, или под Ленинградом, в непосредственной близости к научно-производственной базе?

Все эти вопросы оказались простенькими только снаружи...

Земля знакомая и неведомая

Что мы знаем о внутреннем устройстве нашей родной планеты — мы, люди конца XX века? Казалось бы, и много, и... ужасающе мало. Да, мы раскрыли кладовые недр, богатства которых обеспечили и небывалый взлет технической цивилизации, и метаморфозы НТР. Но ведь за пределами булавочных уколов буровых скважин и крошечных дырочек шахт, самая глубокая из которых едва преодолела четырехкилометровый барьер, недра нашей планеты остаются ее самым большим «белым пространством» — причем пространством, практически неисчерпаемым, как и дальний космос.

Нам еще со школьной скамьи известно, что в центре Земли есть ядро, и оно, вероятно, двухслойное (внешнее и внутреннее); вокруг ядра — мантия, как мякоть персика. Мантия как будто бы тоже состоит из внутренней и внешней частей. Но спросите любого геолога, а не хотелось бы ему подержать в руках кусочек вещества мантии, да что там мантии — посулите ему образчик из базальтов, подстилающих гранитный слой земной коры. У каждого глаза загорятся и руки задрожат. Ведь мы только предполагаем, что земная кора, или литосфера, окутывающая, подобно кожуре персика, таинственную мантию, трехслойна. Под ее осадочными породами — сланцами, песчаниками, известняками — есть гранитный слой, а под ним «должен быть» базальтовый... Но этих базальтов пока еще никто не видел... До них не дошла ни одна скважина. Вот Кольская сверхглубокая должна была дойти, но...

Тут необходимо сказать, что все источники наших представлений о базальтовом слое, о мантии, пока косвенные. Они основаны на «простукивании» да на «прослушивании», на косвенных геофизических методах исследования недр, на гипотетических расчетах и предположениях. Получить же точный ответ можно, лишь подержав в руках керн — образец, вынутый с заданного горизонта, подвергнув этот керн всем мыслимым и немыслимым физико-химическим, минералогическим, радиометрическим и прочим исследованиям.

Пока, пожалуй, больше всего сведений о недрах дал сейсмический метод. При землетрясениях и при специально устраиваемых взрывах частицы вещества Земли упруго сдвигаются, толкают соседние — и возникают сейсмические волны. Они, как рентгеновские лучи, «просвечивают» тело планеты, приоткрывая ее внутреннее строение. Будь Земля однородной — скорость распространения сейсмических волн была бы везде одинаковой. Но на разных глубинах, по-видимому, встречаются слои разной плотности. Они преломляют и отражают волны, возвращая их наружу, где стоят приборы сейсмологов. Потом, по виду кривых на лентах самописцев, специалисты определяют пути волн и возможное положение отражающих слоев. Академик Б. В. Го лицын в свое время даже сравнивал землетрясения с фонариком, на мгновение вспыхивающим в недрах и освещающим мрак глубин... В 1909 году югослав А. Мохоровичич, изучая землетрясения в окрестностях Загреба, обнаружил на глубине границу, которая, по его мнению, отделяла земную кору от мантии.

Лет пятнадцать спустя австриец В. Конрад выделил внутри литосферы еще один рубеж. Выше него скорость распространения сейсмических волн была такой же, как в земных гранитах, ниже — как в базальтах. Границу базальтов и гранитов назвали «поверхностью Конрада». Что она собой точно представляет — никто и понятия пока не имеет. Ведь и «гранитный» и «базальтовый» слои — это вовсе не те граниты и базальты, которые мы встречаем на поверхности. Это слои, состоящие из множества самых разных пород, спрессованных до соответствующих плотностей — сначала до плотности гранита, потом — базальта...

В общем, материковая кора представляется сейчас неким трехслойным «пирогом». А вот океанское дно как будто устроено иначе. Осадков — меньше, чем на суше. Гранитный слой вообще не «прослушивается» и не «прощупывается». Под осадочными породами сразу базальт. Почему?.. Очень трудный вопрос, хоть и глубины совсем небольшие — всего несколько километров...