Пульс за сто

Виорел не верил ни единому слову. В глазах этого парня по-прежнему плясала злоба и… Боже, пусть он больше не открывает рот.

— Мне нужно было кое-что взять… с собой.

— И что? Теперь уйдешь обратно среди ночи? Рассказывай кому-нибудь другому.

— Другого городского идиота здесь нет, — прошипел Дан. — У меня в кармане фонарь. Идти недалеко. А ты… — Дан вновь дотронулся до щеки, — считай, что сегодня тебе повезло. — Он погрозил пальцем. — Никогда больше не появляйся в этих местах.

Не отводя бешеных глаз от Виорела, Дан попятился к выходу, снял жакет и, пнув дверь ногой, вышел в ночь.

В мгновение ока оказавшись у порога, Виорел вдвинул в паз тяжелый засов и без сил опустился на пол. В голове метались хаотичные мысли.

Почему он ушел? Действительно отправился к овцам? Чушь. Испугался ножа? Виорел не питал на сей счет иллюзий. При желании этот парень мог справиться с ним в два счета. Нож бы не помог. А, впрочем, какая разница. Главное, он ушел.

«Но может вернуться», — напомнил внутренний голос.

Не беда. Дверь надежно заперта.

«А окна?»

Окна! Надо чем-то закрыть окна. Отбросив нож, Виорел схватился за шкаф, намереваясь придвинуть его к окну, но тот даже не сдвинулся с места. Виорел остановился, чтобы перевести дух, и тут паника отпустила его. Во-первых, окна слишком малы. И, во-вторых, зачем Дану — или кто он там? — вламываться в окна? Ведь он только что был в доме. И ушел. Сам.

Все же вид открытых окон, в одно из которых вновь заглянула луна, действовал на нервы. Виорел схватил с топчана овечьи шкуры и занавесил ими стекла. Так лучше. Как в детстве. Голову под подушку — и страхов нет.

Он в изнеможении присел на топчан. То ли от нервов, то ли еще от чего Виорела прошиб озноб. Одевшись, он посмотрел на часы. Половина первого. Боже, еще больше пяти часов до утра!

Шкура на окне шевельнулась. Виорел вскочил. Шкура сорвалась с окна и рухнула на пол.

Он выругался, взял лежащий на полу нож, поднял шкуру и пригвоздил ее к стене чуть выше окна. Теперь не упадет.

Не раздеваясь, Виорел прилег на топчан. Его не покидала уверенность — до утра что-нибудь еще обязательно случится.

Тем не менее два следующих часа прошли без приключений. Два часа, которые показались вечностью. Сначала он тупо разглядывал стены, потом попытался ходить по комнате, но скрип половиц каждый раз невольно заставлял прислушиваться. Виорел лег на топчан, уставился в потолок, и, не отводя глаз от еле видного в полутьме сучка — свеча уже догорала — принялся считать. Обычно с помощью этого приема он легко засыпал.

На цифре две тысячи девятьсот тридцать семь сзади раздался мягкий хлопок. Теперь шкура упала с другого окна. Вставая с топчана, Виорел прикидывал, чем бы ее закрепить? Или, черт с ней, пусть валяется?

Стекло глухо звякнуло. Виорел поднял глаза и обомлел. С внешней стороны к окну вплотную прижимались два лица. Дан и Георге. На этот раз глаза младшего просто горели красным пламенем на мертвенно бледном лице. Старик мало чем отличался от сына. Они всматривались внутрь, но почему-то не замечали Виорела.

— Ты видишь его, Дан? — голос Георге, приглушенный стеклом, тем не менее, прозвучал очень отчетливо.

Виорел хотел попятиться, но понял, что не может даже сдвинуться с места. Святый господи! Вампиры! Они все-таки существуют!

— Он должен быть там, отец, — ответил младший.

«Не шевелиться! Кажется, они не видят меня, пока я не двигаюсь!»

— Он не мог уйти! — Дан ударил рукой по стеклу.

Виорел вздрогнул. Совсем чуть-чуть, но этого хватило. Георге вперил в него глаза.

— Вот он.

Теперь и Дан увидел Виорела. Он плотоядно улыбнулся, обнажив клыки.

— Впусти нас. Мы не сделаем тебе ничего плохого.

— Открой дверь. Здесь очень холодно. Мы замерзли, — добавил старик.

«Сейчас они выбьют стекло, — обреченно подумал Виорел. — Хотя, если так, почему они просят меня их впустить? Или… Кажется, вампир не может войти в дом по собственной воле. Ему нужно приглашение».

— Впусти нас, — повторил Георге. — Здесь холодно и сыро. — Он сжал руки в кулаки и принялся стучать ими о стекло. Стекло жалобно задрожало.

Лицо его сына исчезло. Где он сейчас? Виорел обернулся. Второе окно по-прежнему закрывала шкура, а дверь… Господи! Засов на двери открыт! Как это могло случиться?!

Дверь начала медленно открываться.

— Я иду к тебе, — прошептал из темноты Дан.

Виорел с ужасом смотрел на расширяющийся черный проем. Георге продолжал колотить в окно:

— Открой! Открой!

Не выдержав этого кошмара, Виорел истошно закричал и… проснулся! Он спал?! Он спал! Господи, он спал!!!

Вскочив с топчана, Виорел уставился на дверь. Дверь закрыта. Засов задвинут. Так и есть. Это был сон! И сон все еще не отпускал его. По крайней мере, в ушах по-прежнему звучал жалобный звон стекла и крик Георге: «Открой! Открой дверь!»

Виорел поспешно обернулся. Старик! Его лицо в окне! Что это? Сон продолжается?

— Открой дверь! — стекло в очередной раз звякнуло. — Открой дверь, или я уеду без тебя. Уже половина седьмого! Вставай!