Пульс за сто

Старик не ответил. Стефан остановился.

Георге, словно не заметив этого, продолжал идти дальше.

Идея фикс

Варшава, кладбище в Повонзках, 18.30

Ежи открыл глаза, но вокруг было темно, хоть глаза выколи. Видно, ночь выдалась безлунной. И, как обычно, душной.

«Проклятое лето, — подумал Ежи, — когда же оно закончится? Какого черта Барбара закрыла окно?»

Он приподнялся на кровати, намереваясь встать. Но встать не удалось. Собственно, не удалось даже приподняться. Ежи только больно стукнулся лбом. Он судорожно дернулся. Руки со всех сторон нащупали что-то твердое. Что именно — Ежи понял очень быстро. Он слишком часто переживал подобное в своих кошмарах. И сейчас, кажется, снова был во власти одного из них. Как всегда, кошмар до жути походил на реальность.

Ежи попытался ущипнуть себя за руку, чтобы проснуться. На глаза моментально навернулись слезы. После этого он обычно кричал. Кричал и бился о доски. А потом — скатывался с кровати, весь в холодном поту.

Ежи закричал. Потом еще раз. И еще. Но сон не прекращался. На сей раз это был не сон. Окончательно осознав реальность происходящего, Ежи на какое-то время провалился в безумие. Не прекращая орать, он бился в тесном пространстве, но руки со всех сторон наталкивались на преграду. Окончательно осознав тщетность своих усилий, Ежи замер. Сердце отчаянно колотилось о ребра, рот жадно хватал остатки спертого воздуха. Руки болели. В ладони правой оказался кусок ткани. Видно, в истерике он содрал обивку с крышки гроба.

Ценой невероятных усилий Ежи удалось на время овладеть собой. Ведь он готовился к этому. Он все предусмотрел. Ежи попытался что есть силы отжать крышку. Разумеется, попытка провалилась, но доски подались под рукой. Слава богу, Барбара не нарушила его волю — гроб был дешевый и пропускал воздух. Именно поэтому он до сих пор не задохнулся. Вопрос, сколько времени он здесь находится? И сколько еще сможет продержаться?

«Телефон!» — вспомнил Ежи.

В кармане костюма должен быть телефон. Если Барбара выполнила просьбу насчет гроба, значит, и телефон должен быть на месте. Его рука не без усилий скользнула в карман. «Есть!» Пальцы нащупали трубку.

Варшава, кладбище в Повонзках, 16.30

За два часа до этих событий на старом кладбище проходила скорбная церемония. Одинокие посетители, бродя по погосту, невольно бросали взгляды на большую группу людей возле свежевырытой могилы.

Погода стояла изумительная. Приятный ветерок чуть заметно колебал листья деревьев. Солнечные лучи, уже потеряв дневную силу, не доставляли особого беспокойства.

Впрочем, мужчину, лежавшего в открытом гробу, они в любом случае не могли побеспокоить. Возраст покойного — а его жизненный путь, судя по всему, оборвался, чуть перейдя за отметку пятидесяти лет — возбуждал неприятные мысли о бренности всего сущего. Возможно, поэтому священник читал молитву несколько торопливо, хотя ему, в силу профессии, казалось бы, давно следовало привыкнуть к тому, что смерть выбирает жертву без особого разбора.

Молодая вдова покойного в элегантном черном платье терпеливо ждала окончания церемонии. Ее сестра — пепельная блондинка еще более юных лет — на всякий случай поддерживала родственницу под руку, хотя особой необходимости в этом, кажется, не было.

Остальные — мужчины и женщины, пришедшие проводить умершего в последний путь, — тактично стояли поодаль, оставив вдову наедине с ее горем.

— Барбара, — шепнула блондинка, мечтая покинуть кладбище как можно скорее, — почему ты купила такой гроб? Перед людьми неудобно. — Она скосила глаза в сторону приглашенных гостей.

Скромный гроб из тонких досок, обитых крепом, действительно резко контрастировал с дорогим костюмом покойного и всеобщим флером обеспеченности, исходившим от собравшейся на кладбище группы.

— Что я могла поделать, Малгожата? — ответила вдова. — Он сам так велел. Ежи всегда боялся быть похороненным заживо. Это была его идея фикс. И потому указал в завещании, что гроб нужно взять самый простой, чтобы пропускал воздух.

— Бред какой-то…

Малгожата произнесла эту фразу в полный голос. Священник, не прекращая молитвы, укоризненно посмотрел в ее сторону.

— Если он так боялся задохнуться после смерти… — не унималась блондинка, — можно было купить нормальный дубовый гроб и провертеть в нем дырки. По крайней мере, соблюли бы приличия.

Вдова замялась. Ей не очень хотелось продолжать эту беседу, но, зная настойчивость и упрямство сестры, она все же решила ответить.

— Дело вовсе не в этом. Ежи боялся, что дубовый гроб заблокирует мобильную связь.

Сестра уставилась на нее с удивлением.

— Ты хочешь сказать, что хоронишь его с телефоном?

На этот раз вдова промолчала. Малгожата покачала головой.

— Я всегда знала, что Ежи немного ненормальный, но не думала, что это заразное. Надеюсь, там не та трубка, которую он всегда носил с собой?

— Конечно, нет. Разве я похожа на человека, способного зарыть в землю золотой Vertu? На том свете Ежи вполне устроит что-нибудь попроще.

Малгожата посмотрела на требник в руках священника.