Пульс за сто

— Он что, собирается читать эту книгу до конца?

— Не забывайся! — одернула ее Барбара. — Ежи был достойным мужем, и заслуживает уважения хотя бы после смерти.

— Я бы не сказала, что вдова убита горем, — заметила своему спутнику представительная дама средних лет.

— Ничего удивительного, — ответил тот. — Ни для кого не секрет, что это был брак по расчету. Ежи нужна была ее молодость, ей — его деньги.

— Я так и не поняла: от чего он умер?

— Думаю, именно от этого. В пятьдесят два непросто добиться того, чтобы молодая жена не испытывала потребности в случайных знакомствах.

— Ты хочешь сказать…

— Я ничего не хочу сказать. Позавчера утром он просто не проснулся. Синдром внезапной смерти.

— Какой ужас! И что показало вскрытие?

— Барбара не позволила резать любимого мужа.

— Разве это возможно?

— При ее деньгах возможно все.

— Ты прав. — Дама посмотрела в сторону вдовы. — А кто те двое, что стоят справа от нее? Барбара говорила, здесь будут только свои.

Ее спутник чуть заметно ухмыльнулся.

— Откуда тебе знать? Может, они и есть свои.

Двое молодых парней, стоявших неподалеку от вдовы, действительно отличались от остальных внешним видом. Так, как «фиат», будь он даже свежевыкрашен и вымыт, отличается от «мерседеса». Их опрятной одежде явно не хватало лоска, присущего окружающим.

— Лешек, посмотри на перстень на его пальце, — шепнул один из них. — Он стоит по меньшей мере тысячу евро. Да и костюм не меньше. Есть о чем подумать.

Лешек покачал головой.

— Никогда не пойму этих богачей. Зачем такой в гробу?

— Возможно, покойник полагал, что в незнакомое место нужно идти одетым с иголочки.

Собеседник непроизвольно фыркнул. Вдова оглянулась и смерила его взглядом.

— Простите, — извинился молодой человек. — Это нервное.

— Кто они такие? — спросила Малгожата сестру.

— Понятия не имею. Наверное, друзья Ежи.

— Друзья Ежи? По их виду бы не сказала.

— У него было много друзей. В конце концов, Ежи не сразу стал богатым.

Малгожата посмотрела на покойника.

— Перстень он тоже завещал похоронить вместе с собой?

— Нет. Но его невозможно снять. Не могла же я отрезать Ежи палец?

— Положим, он бы все равно…

Перехватив взгляд сестры, Малгожата не стала заканчивать фразу.

— На нас обратили внимание, — забеспокоился один из мужчин. — Может, лучше уйти?

— Уйти во время молитвы? Где тебя воспитывали, Войцех?

Варшава, кладбище в Повонзках, 18.35

Ощупав телефон, Ежи невольно ругнулся. Конечно, Барбара не удержалась от соблазна и засунула ему в карман дешевую трубку. Впрочем, какая разница…

Разница выявилась быстро. Когда экран телефона засветился, Ежи похолодел: индикатор заряда батарей высвечивал одну-единственную полоску.

«Сука!» — ругнулся Ежи, торопливо набирая номер жены.

Варшава, предместье Кракова, 18.36

Где-то в доме настойчиво подавал голос телефон. Барбара выглянула из ванной. Шапка пены упала с ее руки на дорогой иранский ковер. Барбара поспешно отступила внутрь и прислушалась. Возможно, звонивший передумает? Но телефон не замолкал.

— Малгожата! — крикнула Барбара. — Возьми телефон, я в ванной!

Варшава, кладбище в Повонзках, 18.36

«Ну! Возьми телефон! Возьми телефон, Барбара!» — кричал про себя Ежи. Возможно, ему это только казалось, но дышать становилось все труднее. Про заряд батареи Ежи старался не думать. Мигающий символ против воли вставал перед глазами. Что, если на второй звонок энергии уже не хватит? Ежи нечеловеческим усилием подавил новый приступ безумия и вновь принялся умолять: «Барбара, возьми трубку! Возьми трубку, дрянь!»

Варшава, предместье Кракова, 18.37

Малгожата с неудовольствием оторвалась от телевизора. Она обожала вечернее шоу.

Телефон Барбары лежал на тумбочке в прихожей. Малгожата взяла трубку в руки. Номер звонившего не определился. Девушка нажала на кнопку соединения.

— Алло?

В телефоне раздался чей-то крик. Малгожата, поморщившись, отодвинула трубку подальше, но тут голос звонившего оборвался. Малгожата осторожно поднесла телефон к уху. Он по-прежнему молчал. Девушка положила трубку обратно на столик и некоторое время постояла рядом. Так и не дождавшись повторного звонка, она вернулась в гостиную.

Барбара с обмотанным вокруг головы полотенцем вышла из ванной.

— Кто это был? — спросила она сестру.

— Понятия не имею. Кажется, звонок сорвался.

Варшава, кладбище в Повонзках, 18.38