Пурпурная сеть

— Твоя мать задержится.

— Я слышал, она едет домой к адвокату. Чтобы поговорить обо мне?

— Нет, это связано с нашим расследованием.

— Ходи.

Сарате сделал аналогичный ход черными. Лукас выдвинул вперед коня. Затем, не поднимая глаз от доски, сказал:

— Мне не нужно приставлять тебе к горлу нож. Я могу тебя просто загрызть.

Сарате внимательно посмотрел на него. Сосредоточившись на игре, Лукас обдумывал следующий ход.

— Еще одна такая фраза, и я прикую тебя к кровати, — очень серьезно сказал Сарате. — Ты меня понял?

Лукас резко вскочил, стул полетел на пол. Сарате приготовился защищаться.

— Спокойно, — сказал Лукас. — Я иду писать. Можно мне одному, или ты пойдешь со мной и подержишь мой член?

Торрелодонес находится в тридцати километрах от Мадрида, у самой горной гряды. Это одно из мест, где обеспеченные мадридцы строят себе дачи. В молодости Элена часто ездила туда в гости к подругам. Инспектор сверилась с навигатором: чтобы добраться до дома Мануэля Ромеро, нужно на двадцать девятом километре шоссе Мадрид — Ла-Корунья повернуть на дорогу, ведущую в сторону дворца Канто-дель-Пико. В этом жутковатом особняке в неоготическом стиле умер президент Антонио Маура. Во время Гражданской войны там располагался генеральный штаб Индалесио Прието и генерала Миахи; позднее дом принадлежал семейству диктатора Франсиско Франко. Не доезжая до особняка, Элена свернула на узкое шоссе, почти проселок, ведущее к другому дому, гораздо лучше укрытому от посторонних глаз. Увидеть его с дороги было невозможно, потому что здание окружала высокая изгородь. Элене пришлось остановиться около небольшой сторожевой будки, чтобы охранник записал номер ее машины и позволил ей проехать дальше. Она обратила внимание на усиленные меры безопасности — ей и в голову не приходило, что адвокатам нужна такая защита. Она уже собиралась выйти из машины, когда позвонил Рентеро. Вместо приветствия он набросился на нее чуть ли не с руганью:

— Ты что вытворяешь? Мне звонили из полицейского участка Карабанчеля. Разве я не говорил, чтобы ты забыла об Игнасио Вильякампе?

— Не заводись, я просто довожу расследование до конца.

— Не делай из меня дурака! Мы слишком хорошо знаем друг друга! Ты ищешь копию показаний Мар Сепульведы.

— У тебя есть какие-то возражения?

— Ты ошибаешься. У Игнасио Вильякампы есть алиби на вечер пятницы. Другое дело, что он не обо всем может рассказать.

— Пока он не расскажет, я буду продолжать расследование. Это моя прямая обязанность, или ты забыл об этом?

— Вильякампа играл в гольф в загородном клубе, — с досадой произнес Рентеро, словно признаваясь в чем-то постыдном.

— Почему он не мог об этом сказать?

— Потому что играл с судьей, который вел его дело. С тем самым, который сейчас его оправдал. Было бы не очень приятно, если бы эта новость всплыла, тебе не кажется?

— Да, не очень, — процедила сквозь зубы Элена. — Откуда ты знаешь, что он не врет?

— Потому что я, черт возьми, тоже играл с ними!

— Хорошо. Спасибо за информацию.

— Где ты находишься?

— Еду домой. Не беспокойся. Поговорим при встрече.

В этот миг Элена ненавидела Рентеро, ненавидела покрывающих друг друга судей и политиков, ненавидела дружбы, основанные на коммерческих интересах и профессиональных амбициях. Рентеро был ее начальником, он хорошо к ней относился и дружил с ее матерью. Но он принадлежал к той породе идиотов, которые видят смысл жизни в продвижении по службе. Она без труда представила себе цепочку лихорадочных бесед, последовавших за ее уходом из кабинета комиссара. Рентеро звонил Вильякампе, Вильякампа — судье, судья — Рентеро и секретарше загородного клуба. Всем нужно было прикрыть свою задницу. Да, они были в клубе втроем, провели там всю вторую половину дня, судья уехал злой, потому что запорол простейшие патты.

Элена быстро шла по гравиевой дорожке к особняку адвоката. Она во что бы то ни стало раздобудет показания Мар Сепульведы.

Глава 75

Ее встретила домработница и отвела в кабинет, поражавший своими размерами. Мебель в классическом стиле, шкафы, заполненные книгами в кожаных переплетах, огромный и, судя по всему, старинный глобус рядом с резным письменным столом. На покрытой золотым узором столешнице лежали набор луп, пресс-папье и нож для бумаги, а также авторучки «Монблан» и три одинаковых мобильных телефона.

Мануэль Ромеро, даже дома носивший костюм и галстук, сердечно приветствовал Элену:

— Здравствуйте, инспектор Бланко. Мы виделись в комиссариате Карабанчеля, но, к сожалению, мельком.

— Как раз по этому поводу я и пришла. Мар Сепульведа, ваша подзащитная, еще до нападения на Игнасио Вильякампу подала на него много жалоб.

— Очень жаль, что наркотики довели ее до слабоумия.

— Как я уже говорила вам по телефону, мне не удалось получить протокол ее допроса в полицейском участке.

— Разумеется, он у меня есть. Я только не понимаю, чем вас могла заинтересовать эта женщина. Насколько мне известно, она попала в больницу из-за передозировки.