Пурпурный рассвет. Эпидемия

Наступивший день по степени безумия не уступал прошедшей ночи. Юлаев не успел отойти от погрузки тел, как в казарме начался полный дурдом. Большая часть солдат слегла с температурой, диарей и сильным потоотделением. Стоило пожаловаться на плохое самочувствие, пара офицеров в ОЗК тут же уводили заболевшего. Ближе к полудню из тридцати человек осталось всего десять. Никто не уснул несмотря на бессонную ночь. Солдаты пытались добиться хоть какой-то информации от офицеров, но те упорно молчали и держали в неведении. В обед с улицы раздались крики и автоматные выстрелы, вызвав в расположении переполох. На шум забежали офицеры в защитных костюмах. Долго не церемонясь, угомонили самых рьяных парой пинков.

Тимур нервничал, от постоянного стресса болел желудок и подкатывала тошнота. Пытаясь унять мандраж, то лежал на кровати, то бродил по казарме из стороны в сторону. Понимал, что все встало с ног на голову, но ничего не мог сделать. Душой давно был дома, с родителями, но физически не мог вырваться из части. Армия, о которой так мечтал, превратилась в тюрьму. Вспомнил рассказ дяди, который работал на крупной птицеферме. Эпидемия птичьего гриппа, прошедшая несколько лет назад, зацепила их предприятие, все поголовье птиц подлежало уничтожению. Пернатых заперли и не кормили весь день. Затем подогнали грузовики с рассыпанным тонким слоем по днищам кузовов кормом. Куры бросились к еде, но как только машины забились до отказа, их вывезли за город и, выгрузив в огромную яму, раскатали бульдозерами. Вот и Тимур сейчас себя чувствовал такой курицей. Осталось дождаться своего грузовика с едой, ямы и бульдозера.

Хотелось курить. Постоянно облизывал и закусывал губу, но последние сигареты кончились еще вчера, а новые взять негде.

После обеда, которого не было, в казарму вошел офицер. Капитан Свердлов, имя которого Тимур не запомнил. Вид у капитана изможденный. Глаза глубоко запали, белки покрылись сеткой красных сосудов. Стянув с лица медицинскую маску, офицер закурил прямо в казарме. Солдаты замерли в ожидании.

— Так, ребят. Тут полная хрень творится. Полштаба слегло. Половина оставшихся за то, чтобы распустить вас по домам, половина против. Советую пока сидеть и ждать приказа, — Свердлов прокашлялся, голос звучал тихо и сипло. — Постараемся отправить вас. Мойте чаще руки, реже выходите на улицу, и вот эту фигню, — офицер указал на маску, — носите, хоть и дышать в ней тяжко.

— Товарищ капитан! — Сержант вышел из толпы, натягивая форму на ходу. — А что это за зараза?

— Без понятия. Никто не знает, откуда и как передается. Думаю, это вирус. Может, биологическое оружие. Вы небо видели? — Свердлов докурил, затушил об каблук, осмотрелся по сторонам и, не увидев урны, сжал бычок в руке. — Ни черта не знают, а люди мрут.

— Много умерших? — Рядовой Ильясов, сослуживец из Казани, привстал с кровати и встревожено посмотрел на офицера.

— Врать не буду, очень много. Я такого за всю жизнь не припомню. Только давайте без паники. Вы, как-никак, солдаты. Пока ждите приказа. И это… — капитан обвел взглядом военнослужащих в казарме. — Берегите себя.

— А что за выстрелы были? — сержант озвучил вопрос, который волновал всех.

— Там… — Свердлов на секунду замялся, потом махнул рукой и продолжил. — Смена караула решила дезертировать. Два или три солдата. Разводящие помешали. Постреляли немного. Один двухсотый. Другие вроде целы. Дураки. Теперь в карауле только офицеры. Оружейку закрыли. Так что не повторится.

— Товарищ капитан, — Тимур встал с койки и обратился к старшему по званию. — А сигаретой не угостите.

Офицер молча бросил пачку через всю комнату и вышел. К Юлаеву тут же подбежали несколько сослуживцев и разобрали почти всю пачку. Себе оставил всего две сигареты, одну убрал в тумбочку, с другой подошел к окну. Открыв, закурил, втянув полные легкие, и закрыл глаза. Сигаретный дым приятно прокатился по горлу, наполняя рот горьким вкусом. Рядом встали несколько сослуживцев и так же молча закурили. Все смотрели на небо фиолетового цвета и молчали. Курили медленно, делая маленькие затяжки и подолгу удерживая дым в легких. Оставив половину, Тимур осторожно затушил сигарету и, вернувшись к койке, убрал в тумбочку.

Голова отказывалась соображать. Мысли хаотичным роем метались внутри черепной коробки, сбивая друг друга и превращаясь в кашу. Сейчас все солдаты в подвешенном состоянии, но офицер дал хоть какую-то надежду. Немного обрисовалась картина, и стало известно, чего примерно ждать. Если командование распустит по домам, то будет проще. Если же запрут, то надо выбираться самому, тихо, без шума. Дом важнее, чем армия. Все юношеские мечтания о службе и так давно разбились армейскими реалиями, а теперь вообще чувствовал себя загнанным в клетку.

Время тянулось как кисель. Тимур пытался хоть как-то убить ожидание и избавиться от круговерти мыслей, но выходило плохо. Сослуживцы тоже старались занять себя как могли: кто-то спал, кто-то, сбившись в кучку, громко обсуждал происходящее.