Пушистая катастрофа

теперь из-за тебя с детенышем проблемы. Мы уже неделю нормально не общались…

— Извиниться не пробовала? — спросил Хельму.

— Издеваешься? Как я извинюсь, если она меня не слушает?! — На втором этаже

негромко хлопнула дверь, и я затихла на мгновение, напряженно прислушиваясь. Не

хватало еще, чтобы меня кто-то из слуг услышал.

— Делает вид, — поправил меня волк. — Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Не

обращай внимания на ее равнодушие и просто извинись. Вот увидишь, на следующий же

день все изменится.

Сняв невидимую пылинку с рукава пальто, он посмотрел мне в глаза.

— Просто сделай это.

— И сколько раз ты уже проворачивал этот трюк? — тихо спросила я, краем уха

отслеживая шум на втором этаже.

Хельму пожал плечами и ушел.

Через неполную минуту с улицы послышался бодрый перестук копыт — волк

отбыл на службу.

— Просто извиниться, да? — пробормотала я, спрыгнув с вешалки и мягко

приземлившись на пол. — Проще сказать, чем сделать.

Извиняться я не умела и не любила. Да и гордость не позволяла.

Особенно когда мои извинения игнорировали.

Смирить гордость и приползти к детенышу с извинениями у меня получилось

только вечером. Цветочная девочка ушла вниз, за стаканом молока, и у меня было минут

семь до того, как она вернется. Может быть, десять, если кухарка еще не ушла спать и

сейчас на кухне.

— Эй, Эдит? — Я впервые за прошедшую неделю забралась на постель и

устроилась рядом с подушками — последние семь дней ночевала я в розовом кресле.

Детеныш ожидаемо не обратил на меня внимания, демонстративно глядя в сторону.

Слишком уж демонстративно, чтобы это выглядело естественно.

Как там Хельму говорил? Просто извиниться?

Нужно только сказать, и все. Это не должно быть так уж сложно.

— Эдит, это… я понимаю, что ты обижена, — врала я нагло, но старательно.

Сейчас было важно помириться с детенышем, а то, что я совсем не понимала причины

обид… едва ли Хельму сам так уж хорошо понимал свою дочь, но жили же они мирно. И

сейчас мелкая на него совсем не дулась, только на меня. Хотя дома не показывались мы

одинаково долго… Но почему только на меня-то?! — И мне очень жаль, что я тебя

расстроила. Прости меня, ладно?

Несколько секунд ничего не происходило. Я повторяла себе, что волк обещал

перемены только завтра, но уже ощущала мучительную потребность его хорошенько

куснуть. Было ощущение, что он насоветовал мне всяких глупостей и я только что крупно

облажалась.

— Ты меня бросила, — негромко сказала Эдит, когда я уже перестала надеяться на

ее реакцию и просто представляла, как вгрызусь в жесткое волчье мясцо, как только

Хельму вернется. Потом, конечно, придется делать лапы и прятаться… — Променяла на

папу.

— Променяла тебя? — ужаснулась я. — На волчару?! Да как ты могла такое только

подумать?

Кто бы в здравом уме согласился променять ребенка, пахнущего мылом и молоком, на потрепанного жизнью мрачного мужика, насквозь пропахшего зверем?

— Нет? — удивилась Эдит, неуверенно, исподлобья глядя на меня. — Но ты так

много времени проводила с папой…

— Я в стражницу играла, — призналась неохотно. — В основном одна.

— Правда?

— Правда. Хочешь, расскажу, как поймала одного очень опасного преступника?

Сама.

Эдит хотела, но сначала ей пришлось выпить молоко и притвориться спящей.

Чтобы Флоренс ушла.

А позже, когда дом погрузился в тишину, в темноте, глухо повизгивая в одеяло от

восторга, она слушала о том, как я кралась по темным подворотням, выслеживая злодея, а

позади неуклюже ковылял ее слегка контуженный отец.

Рассказ и правда вышел замечательным, детеныш после него не мог уснуть еще

несколько часов.

Что лично я считала успехом.

Глава 7

— Деккар — артефактор из столицы, — сказал Хельму негромко как-то после

ужина, когда скромняшка уже увела Эдит наверх, а я слегка замешкалась и отстала. —

Был правой рукой короля теней, пока того не убили. Он опасен.

— И что ты планируешь? — спросила я. Волк старался идти неторопливо, чтобы я

поспевала за ним, но разговаривать так было решительно неудобно. А я не любила, когда

мне неудобно.

Он никак не прокомментировал то, как я, вскарабкавшись по брюкам и жилету, забралась на его плечо, подождал, пока я устроюсь, и ответил:

— Хочу отправить Эдит подальше от города. — И добавил не терпящим

возражения тоном: — Ты поедешь с ней.

Можно подумать, на меня такой тон действовал.

— А ты не планируешь взять, ну я даже не знаю, отпуск и поехать со своей

дочерью?

Хельму встал посреди лестницы.

— Ты, кажется, не поняла. Деккар не сбежал из Оверана, спасая свою жизнь, он

отступил, чтобы позже вернуться и захватить власть. Деккар собирается стать новым

королем преступного мира. Его нужно остановить.

— И ты собираешься его останавливать, — понятливо кивнула я. — Спрятать свою

слабость где-нибудь подальше отсюда и героически помереть в неравной борьбе…

— Я не собираюсь умирать!

— Ты хочешь вместе с детенышем отослать и меня — похоже на поступок

самоубийцы.

— Анха…

— Да ты же беспомощный! — тявкнула я ему в самое ухо, ловко соскочила с плеча, прямо под потянувшейся ко мне рукой, и метнулась наверх.

Разъяренный волк бросился следом.

В спальню к Эдит мне было никак нельзя. И не потому, что там сейчас сидела