Пушистая катастрофа

нас. И его, и меня. Я, между прочим, все прекрасно слышала. А теперь пытаешься

шантажировать меня… чем?

Я нащупала часы в кармане и сжала их. Такая маленькая блестяшка, а сколько от

нее проблем.

— Это ты в развитии остановился еще в младенчестве, а я умненькая. И я понимаю, что если сейчас спущусь к вам, то мы трупы. Надеюсь, и ты поймешь… или кто-нибудь из

твоих калечных подельников тебе объяснит, что если ты сейчас убьешь заложника, то я

просто сбегу, прихватив с собой то, что ты так настойчиво требуешь.

Его дружки напряженно переглянулись, хриплый едва ли не скрипел зубами от

злости, а я, возвышаясь над ними всеми, чувствовала себя почти хозяйкой положения. Но

только почти, потому что там же, внизу, стоял еще и волк, и мне за него было немного

страшно.

— Вот такая неразрешимая у нас получилась ситуация, — вздохнула я, не

удержавшись от едкого: — Смекаешь?

Я ожидала переговоров, попытки подкупа, еще одного захода с шантажом. Я

переоценила хриплого.

Кажется, он и правда был глупым, потому что вместо попыток договориться

повернулся к волку, зажатому между двумя его подельниками, и отвел руку с ножом в

сторону.

— Хоть повеселюсь, — сказал он.

Я не успела даже испугаться, а Хельму уже решил проблему и недовольно откинул

нож подальше от стонущего в снегу хриплого.

— И… ты это мог с самого начала сделать? — спросила я, не веря своим глазам.

Он их уложил. Просто взял и уложил.

А я его недоволком звала, и беспомощным, и…

— Мог, — подтвердил Хельму, склоняясь над одним из бандитов, которому, кажется, сломал руку. — Но надеялся их сначала разговорить.

— И почему не разговорил?

— Появилась ты и все испортила, — невозмутимо ответил он. — Спускайся.

Я неуклюже сползла с дерева. Выслушала инструкции волка. Поддакнула даже и к

экипажу городской стражи побежала очень быстро. Но вместо того, чтобы лично ехать в

управление и передавать помощнику командора приказ собрать людей и ехать в парк, озвучила все требования кучеру, проследила за тем, как лихо он пустил коней и как

подпрыгивала и дергалась пустая карета на булыжной мостовой, и вернулась к волку.

Не хотелось оставлять волка одного. Даже после того, как я узнала, что он может

постоять за себя, все равно не хотелось.

На недовольный взгляд Хельму, не обрадовавшегося моему возвращению, я

ответила широкой улыбкой.

— Я обещала Эдит за тобой приглядывать, — соврала с чистой совестью. Потому

что правда собиралась это пообещать перед расставанием, но Зафрэ помешал.

***

В управление мы вернулись уже в глубоких сумерках. Напряженно-молчаливый

волк и я, с отмороженными ушами.

— О чем задумался?

— Завтра же отошлю Юстину в Оверан, к мужу, — рассеянно ответил он.

— Я ее плохо знаю, но не думаю, что она будет этому рада.

— Это уже не имеет значения. Для нее оставаться в городе опасно…

— Но Зафрэ угрожал только стражникам.

Волк устало посмотрел на меня.

— Ты разве еще не поняла? Теперь не только он ищет чешую. Вероятно, он

оказался неосмотрителен, ненужная информация просочилась… Даже если никто не

знает, что именно ищет Деккар, будет много желающих завладеть этим.

— Кроме этих троих могут быть и другие? — погрустнела я.

— Вероятность велика, — подтвердил Хельму. Покрутив в руках часы, с которыми

я рассталась только в карете на пути в управление, он решил: — Утром поедем к Вирнэ, а

сейчас домой.

— Часики… мы же с собой заберем? — спросила я, с тоской следя за тусклыми

бликами, вспыхивавшими на их золотых боках.

— Так будет надежнее, — подтвердил волк. И спрятал часы в карман. Он мог бы

отдать их на хранение мне, уж я бы их сохранила.

А он не отдал и сделал вид, что не заметил моего требовательного взгляда.

Возвращалась домой я с ощущением, будто меня обокрали.

***

Юстине волк отправил записку. Можно сказать, письмо, сочинял которое все утро.

Даже на завтрак опоздал.

А после завтрака на пороге дома — где нас и застал измотанный посыльный в

приметной форме — долго читал отчет об успешном прибытии Эдит в стаю. Я тоже

читала, сидя на плече Хельму и с трудом разбирая слова.

— Слушай, а твоя родня случайно не из этих… фанатиков, которые прославляют

единение с природой и все время ходят в шкурах, нет?

— Разумеется, нет, — рассеянно отозвался он, вчитываясь в кривые строчки. —

Откуда такие вопросы?

— Я бы сказала, что вот это вот, — я ткнула в сложночитаемое извращение, —

писали лапой, нанюхавшись мяты. Или от чего там оборотней колбасит?

Хельму меня проигнорировал, дочитал отчет и аккуратно его сложил.

— Эй! Подожди минутку, я не успела.

— С Эдит все хорошо, ее встретили, разместили. Позволили Флоренс остаться…

— Это я прочитала, что там дальше было?

— Многословные обещания позаботиться о ней, — неохотно сообщил он и

шагнул-таки в морозное утро. Карета уже стояла у ступеней, извозчик чутко дремал и

мгновенно выпрямился, стоило только двери за нашей спиной закрыться.

— Тогда почему ты такой хмурый?

Волк ответил не сразу. Спустился к карете, распахнул дверцу и, уже забираясь

внутрь, негромко сказал:

— В письме Эдит несколько раз назвали щенком.

Не сразу я поняла в чем проблема. Ну щенок и щенок… она ведь правда щенок.

Мелкая и, возможно, даже пушистая в душе.