Пушки и колокола

– Не дошел Зырян, – Дмитрий Иванович зло сплюнул под ноги. – Вот он, твой четвертый Иуда, коль сон твой не от лукавого, – резко повернувшись к Булыцкому, оскалился правитель.

– Я же его в Москве еще от смерти уберег, – зло отвечал учитель. – Знать бы наперед, так и палец о палец не ударил бы!

– Пустое, – усмехнулся в ответ Великий князь Московский. – Тебе за свои грехи на Суде Страшном отвечать, ему – за свои. Ты свою душу от греха уберег, а Фрол на посулы купился.

– Дозволь нам, князь, – окликнул мужа один из защитников.

– Чего?!

– От того он и не дошел, что дружинник. А как простой кто пойдет, так, глядишь, и проскочит. – К собственному удивлению, Дмитрий Иванович увидал Ивашку со Стенькой Вольговичей.

– Вы?!

– Мы, – улыбнувшись, отвечали парни. – Говаривали же: сгодимся.

– Вам-то куда? – раздраженно буркнул Дмитрий Иванович. – Дружинник, вон, сгинул, а вы!..

– Ух, мы с братом на ноги споры! Быстрее ветра домчим!

– А ведь добегут! Кузовок ох как шибко тягали! – горячо вступился Булыцкий. – Пусти! Все ведь одно сгинем, если весть никто не донесет. Дружина-то в Москве только собирается. Да и пойдет она на Смоленск, а не на Вязьму. А коли так, то и сам ляжешь, и дружину погубишь.

– А как предаст? Фролу подобно?

– Вот те крест, – яро перекрестившись, да так, что и повода не осталось сомневаться в их честности, хором выпалили Вольговичи.

– Как же отправить вас, а? Может, их, – Дмитрий Иванович кивком указал на разбитый лагерь противника, – попросить гонцов еще двоих не трогать, а?

– А пусть ночью смерды побегут, – тут же нашелся что ответить Ивашка.

– Верно. Кто смердов-то ловить будет? – тут же добавил Стенька.

– Эти – будут. Эти шибко теперь глядеть будут за теми, кто из крепости выходит.

– Все одно пройдем! – упрямо повторили парни. – Вон, оденемся легко да харч брать не будем и – в путь. Все одно зипун теплый мешается, а с харчем если, заподозрят чего. Мы – привычные, – скромно улыбнулись парни.

– Дойдут, – совершенно уверенный в правоте товарища, кивнул трудовик.

– Кличут-то как? – посмотрев на неказистого добровольца, поинтересовался Дмитрий Иванович.

– Ивашкой кличут, – подбоченясь, отвечал один.

– Стенька я, – добавил другой.

– Ивашка да Стенька Вольговичи, – негромко, но твердо добавил Булыцкий.

– Бог вам в помощь, Ивашка да Стенька Вольговичи. С Иваном Васильевичем перетолкуем, да там и решим, как лучше. Есть, что ли, раненые?! – обратившись к ратникам и получив отрицательный ответ, Дмитрий Иванович удовлетворенно хмыкнул. – Гляди, Никола. Как ты рядом, так и убиенных нет. Бог тебя, Никола, зело как уважает. И мне, грешнику окаянному, стало быть, должно.

– Там Андрей Ольгердович; что ль, оклемался, родной, – подбежал к защитникам Некомат.

– Пойдем, – удовлетворенно кивнул князь. – Есть что спросить.

Уже пришедший в себя ратник поведал: дружина, с которой столкнулась немногочисленная рать объединенных князей, была под командованием Сигизмунда Кейстутовича, которому самим Ягайло, невесть как прознавшего о маршруте и малочисленности русской дружины, была поставлена задача встретить войско Великого князя Московского и не дать ему попасть в Вязьму, а тем паче – в Смоленск. Пятитысячный отряд схлестнулся с полуторатысячной объединенной дружиной союзников князя Донского, и лишь чудом удалось выйти союзникам Дмитрия Ивановича из сечи; один из ратников смог прорваться к обозу с порохом для бомбард, подорвав его вместе с самим собой. Пока оглушенные литовцы приходили в себя, князья, пользуясь суматохой, вывели из окружения остатки своих армий. В итоге, нанеся серьезный урон Сигизмунду, полторы сотни дружинников с огромным трудом вышли с поля боя. Вот только лишь горстке через несколько дней дойти до Вязьмы удалось.

Как прорывались сквозь пургу, не помнил. Уверен лишь был, что и Сигизмундовы войска потрепало непогодой, вот только вряд ли это единственный отряд, отправленный вероломным Ягайло против Дмитрия Донского. А раз так, то и выбора другого не было, кроме как гонца еще раз отправлять; долго Вяземская крепость устоять не могла.

А вообще с самого начала удача на стороне Великого князя Московского пока была: и ягайловцев уже дважды потрепали, порядочно жмудь деморализовав, и в Вязьму и Великий князь Московский, и отряд Василия Дмитриевича проскочили. И хоть оказались они сейчас как в мышеловке, а все лучше, чем если бы в поле открытом с тем же Сигизмундом повстречались. Там уже, принимая во внимание численное превосходство, все гораздо плачевней бы для русичей сложилось. А еще понятно было, что и воевода не шибко сметлив…

Посоветовавшись с Иваном Васильевичем, решили, что этой ночью побег холопов из крепости осажденной устроят. Для этого Рюрикович, собрав на площади всех жителей, скорбно объявил об опасности уже и так все понявшим вяземцам.