Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума

Еще большей неожиданностью для заокеанской гостьи стало то, что и сам даритель, бывший офицер крейсера «Олег» Козьма Солдатенков, жил поблизости, в одном из парижских пригородов. Безымянная американка (жаль, что дети и внуки старого моряка запамятовали ее имя) разыскала Солдатенкова и вернула ему храмовый золотой крест. Совершенно бескорыстно. Не взяв, по семейному преданию, за свой дар «ни сантима».

Отец Николай не считает себя владельцем драгоценной реликвии, что столь чудесным образом пришла в его семью. Он лишь ее хранитель. Так завещал дед, Козьма Васильевич. Золотой фамильный крест выпало нести – и в прямом, и в переносном смысле – ему, внуку морского офицера. Но как только в воссозданном заново храме в Петербурге зазвонят колокола (Николай Васильевич вошел в его Попечительский совет), напрестольный солдатенковский крест займет в нем свое прежнее почетное место.

А пока отец Николай каждый год в конце мая, когда две эскадры, русская и японская, сошлись в смертельном бою близ острова Цусима, совершает с золотым крестом панихиду по погибшим морякам. Молитвенно поминает и героев-подводников с атомной подлодки «Курск»…

«Меня называют летающим священником, – улыбается он. – После того, как получил сан протоиерея, приходится много летать, – ведь не во всех французских городах, где открыты православные приходы, есть священники. Доводилось служить и в Люксембурге, Бельгии, Голландии, Испании – везде, где есть русские люди, не забывшие веру своих предков».

…Не столь давно Николай Васильевич потерял двух самых близких ему людей: мать и тетушку. Всю жизнь сестер связывала необыкновенная дружба, они жили вместе в Париже в одном доме, не разлучаясь, и умерли почти в одночасье. И все же Бог даровал обеим долгую и достойную жизнь, обе они дождались внуков и многих-многих правнуков.

В храме Успения Божьей Матери, что при кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, в предместье Парижа, отец Николай отпевал любимую тетушку Татьяну. Он прекрасно знает историю знаменитого русского некрополя, ведь прежде служил в Успенском храме.

Под мраморными плитами здесь лежат те, кто составлял прежде славу и величие Российской империи, – полководцы, великие князья, художники, писатели, поэты. И на многих крестах выбиты слова одной из Заповедей Блаженства: «Блаженны изгнанные правды ради…» На Сент-Женевьев-де-Буа покоятся и потомки Александра Сергеевича: правнук поэта Михаил Воронцов-Вельяминов, его сыновья Владимир и Георгий, Татьяна Дурново-Савицкая.

«Сад поэтов»

«Желал бы я провести сие время в Париже», – напишет как-то Пушкин в одном из прошений к Государю. Но французская столица, такая желанная и близкая, оставалась недостижимой.

Посмертная судьба будет более благосклонной к поэту. Так сложилось, что именно Париж стал родиной для его потомков, – на пушкинском древе взросла «французская» ветвь. А в парижском мемориальном «Саду поэтов» на исходе двадцатого века воздвигли памятник русскому гению! И возле него, на скамейке, вдали от столичной суеты, любит посидеть его далекий потомок, для Николая Васильевича чудесный сад – один из любимых уголков Парижа.

«Мой правнук просвещенный…» В «Саду поэтов» у памятника Пушкину. 2009 г. Фотография автора

«Любимый Париж». 2009 г. Фотография автора.

Публикуется впервые

Как бы отнесся к тому сам Пушкин, занявший одно из почетных мест во французском пантеоне поэтической славы? Верно, без пафоса. Но с гордостью, что давнее его пророчество сбылось. Ведь строки эти принадлежат перу шестнадцатилетнего поэта, мечтавшего о… правнуках!

Не весь я предан тленью;С моей, быть может, тенью

Полунощной поройСын Феба молодой,Мой правнук просвещенный,Беседовать придет.

«Кипящий Париж» не располагает к уединению и размышлениям, почему и принял Николай Васильевич непростое для себя решение покинуть столицу. На вопросы друзей о побудивших его причинах он с улыбкой повторяет вслед за великим предком: «Худо жить в Париже… черного хлеба не допросишься».

Тонкий пушкинский юмор (а быть может, гоголевский?) по наследству перешел к его потомку, хоть и облаченному в строгий сан.

Семюр-ан-Оксуа – Москва

Из шумного Парижа лет пятнадцать тому назад отец Николай переехал в Семюр-ан-Оксуа, сохранивший своеобразие и очарование средневековой Бургундии.

От шума вдалеке,Живу я в городке,Безвестностью счастливом…

Бургундский городок можно по праву назвать самым пушкинским во Франции. Разгадка проста – здесь живут десять потомков Александра Сергеевича!

Николай Васильевич давно уже сам стал главой большого семейства: у него трое детей и одиннадцать внуков. А один из них – Козьма Солдатенков – наследовал имя и фамилию славного пращура! Детей он венчал, а всех внуков крестил. Души не чает в них…