Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума

… Около сорока лет дочь Пушкина прожила в Висбадене, уютном немецком городке. Вместе с мужем и детьми, родившимися в новом союзе: дочерьми Софией и Александрой и сыном Георгом.

В Висбадене с дочерью поэта встретился историк и издатель журнала «Русская старина» М.И. Семевский. Наталия Александровна рассказывала тогда, конечно же со слов матери, о причинах, побудивших ее отца вызвать на дуэль Дантеса. Собеседница произвела на Семевского самое благоприятное впечатление, не было в ней ни чопорности, присущей аристократкам, ни манерности: «Это высокая видная дама, с каштановыми волосами, синими глазами… Она очень приветлива в своем обращении».

У Наталии Александровны хранились все письма отца к ее матери. Эти послания, сбереженные вдовой поэта, первоначально предназначались для Марии, старшей дочери. Но перед кончиной Наталия Николаевна просила ее передать дорогие реликвии бедной Таше, за будущность которой она сильно тревожилась – на руках у младшей дочери после развода с мужем, Михаилом Дубельтом, осталось трое малюток, и пушкинские письма могли бы стать ей ценным подспорьем в трудные минуты жизни…

Дочь поэта Наталия Пушкина, в первом замужестве Дубельт. 1860-е гг. Фотография

В 1876 году Наталия Александровна предоставила И.С. Тургеневу письма Пушкина к невесте и жене, спустя два года опубликованные в журнале «Вестник Европы». Неизвестные прежде письма поэта вызвали небывалый общественный интерес. Иван Сергеевич Тургенев в предисловии к публикации особо отметил:

«Позволю себе прибавить от своего имени, что я считаю избрание меня дочерью Пушкина в издатели этих писем одним из почетнейших фактов моей литературной карьеры… Быть может, я до некоторой степени заслужил это доверие моим глубоким благоговением перед памятью ее родителя. Нам остается искренне поблагодарить графиню Н.А. Меренберг за этот поступок, на который она, конечно, решилась не без некоторого колебания, – и выразить надежду, что ту же благодарность почувствует и докажет ей общественное мнение».

Для себя Наталия Александровна попросила всего лишь десять экземпляров журнала. Тогда же, после выхода в свет этого номера «Вестника Европы», его редактор-издатель М.М. Стасюлевич обратился к графине Меренберг с просьбой подарить автографы писем Пушкина музею в Царском Селе. Та отвечала ему как всегда искренне и прямодушно: «Признаюсь откровенно, что я не в силах принести ту жертву, которую вы от меня ожидаете. Я так дорожу письмами отца моего, что, конечно, при жизни, никогда добровольно не расстанусь с ними».

По счастью, слово свое Наталия Александровна не сдержала. Позднее, по просьбе старшего брата Александра, она уступила письма отца Румянцевскому музею в Москве, за исключением десяти, адресованных поэтом невесте, и одного теще – Наталии Ивановне Гончаровой.

Еще одно письмо, кстати, единственное написанное Пушкиным невесте по-русски, Наталия Александровна подарила дочери Анне, урожденной Дубельт, оставшейся в России, а та в свою очередь преподнесла бесценный автограф Пушкинскому музею Императорского Александровского лицея.

В июне 1880-го Наталия Александровна приезжала из Висбадена в Москву на торжества, посвященные открытию памятника отцу. Тогда же и произошла ее памятная встреча с Достоевским. В письме, адресованном жене в Старую Руссу, Федор Михайлович сообщал: «Видел. и даже говорил. с дочерью Пушкина (Нассауской)».

Но и долгая жизнь вдали от России «не сделала из дочери А.С. Пушкина иностранку», как писал ее приятель доктор Бертенсон, – она по-прежнему «осталась все такою же хорошею, милою, доброю, простою русской женщиною». Сохранилось и послание Наталии Александровны доктору (в знак дружбы она подарила ему одно из писем отца, ныне оно – в собрании Пушкинского Дома): «Свой портрет я вам посылаю… Примите поэтому благосклонно изображение остатков прежнего величия. Дети играют в лаун-теннис, а мы, старики, сидим да смотрим. На зиму собираемся опять в Cannes»[7].

«Царица грез»

Не дано было знать Таше Дубельт, молодой, полной сил, красивой женщине, впервые оказавшейся на прославленном Лазурном Берегу, что здесь, в Каннах, пройдут ее последние дни.

Перед кончиной, узнав, что Нассауские приняли решение не хоронить ее в фамильном склепе из-за неравнородного брака, Наталия Александровна повелела перевезти свой прах в немецкий Висбаден и развеять над могилой мужа. И взяла обещание с зятя, великого князя Михаила Романова, что тот непременно исполнит ее последнюю волю.

Многие годы жизни Наталии Александровны и ее дочери Софи будут связаны с Каннами. Там, в аристократическом районе Калифорния, на одном из живописных холмов, на узкой улочке, круто взбегающей вверх и носящей имя бельгийского короля Альберта, и по сей день возвышается вилла «Казбек».