Пусть будет как есть. Беседы в Бомбее. 2010–2011

Предисловие

«Всё, что вы узнаете от меня, ложно»

После многих лет проведения бесед в Тируваннамалае, а также ритритов в Ладаке, Ришикеше и Коимбаторе, Карл впервые проводил беседы в Бомбее в январе 2010 г. В 1995 г. он встретился там с Рамешем Балсекаром и на следующий день отбыл в Тируваннамалай, где Аруначала[1]

стала «финальным аккордом»: «Раз То, что я есть, видит, что даже самое высшее осознавание, которое есть чистый свет, — это всё ещё воображение, и Ты прежде него или вопреки ему, — это отнимает последнюю надежду на достижение цели. Если даже божественный свет Шивы лишь воображаемый свет, то что же ещё может случиться?» С тех пор он каждую зиму бывал в Тируваннамалае, где проводил беседы более десяти лет.

Прибывая в аэропорт Бомбея из Таиланда, члены нашей небольшой группы, путешествовавшей вместе с Карлом, испытывали более чем любопытство относительно первой беседы в Бомбее. На следующий день, в плотно набитой гостиной на Куффе Парад, быстро стало ясно, что бомбейские беседы действительно будут чем–то особенным. Беседы в Тируваннамалае посещали в основном жители Запада и лишь небольшая группка индийцев из Тиру и Ченная. В Бомбее индийских посетителей было столько же, сколько иностранцев.

Большинство присутствовавших провели многие годы с Рамешем Балсекаром, либо когда–то присутствовали на беседах с ним. Поэтому было много вопросов, касавшихся концепций Балсекара, а также Нисаргадатты Махараджа, У. Г. Кришнамурти и Раманы Махарши. В большей степени, чем в других беседах по всему миру, разговор сосредоточивался на адвайте и других индийских концепциях, символах и техниках, в то время как Карл не переставал удивлять своих слушателей новыми неожиданными интерпретациями хорошо известных традиций.

Беседы проходили в быстром темпе и были высокоэнергетичными, с множеством серьёзных вопросов, касавшихся духовности, философии, науки, психологии и многих других тем.

Карл говорит, что в действительности его интересуют не вопросы, а то, как раскрывается спрашивающий, но в Бомбее у аудитории явно были хорошие вопросы. Царило чувство безотлагательности, так что беседы носили дискуссионный характер, были насыщенными и, по большей части, продолжались намного дольше запланированных двух часов. Непочтительность и беспечность Карла и его весьма вольное обращение с языком перед лицом индийских традиций казались более шокирующими, чем в западных странах, но по–видимому никого не обижали, даже когда дело доходило до таких понятий, как «туалетная адвайта».

Чего не передаёт книга, так это невероятного темпа бесед и комедийных передразниваний Карлом «больных искателей». На самом деле «беседы» не передают всей атмосферы происходящего, за исключением того, что имеет место масса говорения. Карл называет их развлечением, и они представляют собой гораздо более красочное, непредсказуемое и хаотическое представление, чем обычные сатсанги, строящиеся по принципу вопрос–ответ. Мне они кажутся смесью панк–концерта, цирка, «стендап комеди»[2] и коллективной джазовой импровизации — потрясающим, завораживающим, невероятно быстрым фейерверком из слов. Это новый способ переживания языка — смесь поэзии, рэпа, перекручивания и извращения слов, битья кувалдой и разбивания и в конечном счёте выбивания почвы у вас из–под ног. Карл снова и снова опровергает и меняет смыслы, пока ум не скручивается в узлы и остаётся только освежающее ощущение пустоты или истерический смех.