Пусть проигравший плачет

— Потому что, возможно, ее уже нет в живых, — мрачно сказал Мельников. — Те, кто мог пришить Гараяна, очень крутые, понимаешь? И если Ритка что видала и они это заметили, пиши пропало! Ладно, пока. Если что — звони…

Он повесил трубку, а Ритка застыла, прижав свою к щеке. В глазах ее было темно от страха.

В какую же идиотскую историю она вляпалась из-за своего любопытства! И что за личность этот самый Гараян?

* * *

— Шестая горбольница? — вопросил меня резкий голос.

— Нет, — ответила я со всей возможной кротостью, на которую была способна.

— Простите, — буркнул голос. Трубку повесили. Я набрала номер Мельникова.

Он взял трубку.

— Андрей? Это Татьяна…

Интересно, что это с ним? Он как-то удивленно молчал, как будто ему перед этим сообщили, что я отдала богу душу, и теперь мой звонок расценивается им как доказательство существования потусторонних сил.

— Алло, Андрей? Это я, — повторила я.

— Привет, — неуверенно пробормотал он. — Ты… Как себя чувствуешь? Стало полегче?

Час от часу не легче!

— От чего? — поинтересовалась я.

— У тебя же была сорок температура!

Ах, вот оно что! Ну, Ритка!

— Спала, — радостно сообщила я, немного покашляв. — Выпила «Аспирин-Упса», и сразу все прошло.

— Так быстро? — не унимался он.

— Чудодейственное средство! — приступила я к рекламе. — Пять секунд — и температуры как не бывало!

— Ладно, я за тебя рад. Ты что-то надумала?

— Насчет чего? — поинтересовалась я, заранее решив все списывать на мою повышенную «температуру».

— Насчет Ритки.

— А что у нас было с Риткой?

— Таня, я понимаю, что ты ничего не помнишь из-за температуры… Ритке грозит опасность.

— Что? — изобразила я удивление. — Почему?

Он объяснил мне то, что я знала, и добавил:

— Этот Гараян… О нем разговор особый. Я не могу по телефону. Мне, конечно, очень понадобилась бы твоя помощь, но ты болеешь…

— Да ничего, как-нибудь… Ты можешь приехать сейчас на квартиру к Риткиным родителям?

— А почему туда?

Черт! Как же мне выкрутиться-то? Но я ведь решила быть честной!

— Приедешь — объясню, — решилась я окончательно. Он не стал задавать лишних вопросов, хотя я предполагала, что их у него — вагон и маленькая тележка… Мы с Риткой так постарались все запутать, что впору бы понять, как теперь выбираться!

* * *

Попросив Мельникова в конспиративных целях дать три звонка, я решила отвлечься от тягостных раздумий. Где-то в книжном великолепии притаились произведения моего любимого Тома Шарпа… Знала я это, во-первых, потому, что видела, а во-вторых, поскольку сама его тут и поселила. Вышло это забавно. Риткина мамочка преподавала английскую литературу на филологическом. А я как-то раз случайно купила шарповских «Флоузов» и пришла в такой неописуемый восторг от этого безнравственного и смешного писателя, что притащила его Ритке. Мамочка книжку конфисковала и всю ночь оглашала квартиру диким хохотом. Наутро позвонила мне и потребовала еще чего-нибудь.

Я послушно отволокла туда «Уилта», потом «Блотта в помощь», и Риткина мать пребывала на седьмом небе, искренне удивляя меня тем, что очень скоро нечестивый Шарп стал ее любимым писателем и она даже ввела факультативный курс, посвященный ему. Если вы думаете, что Риткина мамочка женщина циничная, то ошибаетесь. Мне она всю жизнь казалась ожившей Джен Эйр, с примерно такими же нравственными категориями. Однако это не помешало ей возлюбить Тома Шарпа всем сердцем. Поэтому я без труда отыскала любимых «Флоузов» и с наслаждением погрузилась в их козни против жильцов дома. Как раз когда я давилась от смеха, в сотый раз перечитывая, как они заказали для старой девы посылочку из секс-шопа, в мою дверь трижды позвонили.

Наша доблестная милиция всегда является как снег на голову, даже после предупреждения и звонка. Мне пришлось отложить книгу, и, все еще сердясь на Мельникова, я распахнула дверь во всю ширь и так же мгновенно захлопнула ее от неожиданности.

Прямо на меня было направлено дуло револьвера, чудом не успевшее совершить то, что уже давно намеревались сделать эти бандиты, то есть выпустить в меня пулю.

Я отскочила от двери, пытаясь привести дыхание в норму.

— Чертовщина какая-то, — пробормотала я и осторожно подошла к двери, стараясь в глазок рассмотреть повнимательнее лицо фривольной дамы с револьвером. Откуда они узнали, как мы договорились с Мельниковым? Если подслушивали наш разговор, то должны были допереть, что я не Ритка и чего ж меня тогда убивать?

В глазке ничего не было видно. Я пожалела, что в силу обстоятельств не могу открыть дверь и рассмотреть все повнимательнее. Сжав в пальцах рукоятку моей «беретты», я осторожно подошла к двери, стараясь двигаться бесшумно. Прижав ухо к дереву, услышала зловещее дыхание, как если бы отвратительное существо непонятно какого пола тоже приникло к двери с той стороны, в свою очередь заняв выжидательную позицию. Конечно, если я сейчас открою дверь, тут оно меня сразу же и прихлопнет!

Нет уж, я потерплю… Сейчас Мельников появится, а уж с ним шутки плохи.

Сидеть в западне не очень-то приятно, скажу я вам! Тем более что другого выхода я пока не видела.