Пусть умирают дураки

— Конечно. Уже есть такие таблетки. Если за час до полового контакта ты принимаешь таблетку, содержащую пятьсот миллиграммов пенициллина, то это полностью убивает инфекцию. Но иногда это не срабатывает, подавляются только симптомы, а лет через десять или двадцать тебя возьмет и скрутит. Если принять антибиотик слишком рано или слишком поздно, спирохеты будут размножаться. Знаешь, что такое спирохеты? По форме они напоминают штопор, они заполняют твою кровь, а потом проникают в ткани, а в тканях крови недостаточно, чтобы с ними бороться. В антибиотике есть что-то что не дает клетке увеличиться и задержать инфекцию, а затем болезнь становится устойчивой к пенициллину. Собственно говоря, пенициллин начинает способствовать их размножению. Но можно использовать еще и другой препарат. Есть такой гель для женщин, Продженеси, он применяется как противозачаточное средство, и обнаружили, что он убивает также и возбудителей венерических заболеваний. Так что можно одним выстрелом убить двух зайцев. Мой друг Осано, например, принимает антибиотик всякий раз перед тем как, по его подсчетам, ему должно повезти с девушкой.

Дженел презрительно рассмеялась.

— Это подходит для мужчин. Вы готовы трахать без разбора кого угодно, а женщины никогда заранее не знают, с кем и где они будут спать, и узнают об этом за час или два в лучшем случае.

— Ладно, — сказал я очень веселым тоном, — разреши дать тебе маленький совет. Никогда не трахайся ни с кем в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти. В этом возрастном промежутке примерно в десять раз больше людей, имеющих венерические заболевания, чем в любом другом. И еще одно: прежде, чем лечь с кем нибудь в постель сделай небольшую проверочку.

— Ну, и что за проверочка?

— А очень простая. Опускаешь вниз кожу на члене, ну, знаешь, будто мастурбируешь, и если появляется капелька желтой жидкости, значит он заражен. Именно так делают проститутки.

Когда я произнес это, я понял, что зашел слишком далеко. Она окинула меня холодным взглядом, и я поспешно продолжал:

— Еще есть такая штука как вирус герпеса. Герпес вообще-то не считается венерическим заболеванием, и обычно он передается от мужчин, не подвергшихся обряду обрезания. Он может вызвать у женщины рак матки. Теперь сама видишь, какой у нас счет. Ты можешь подхватить сифилис, можешь заполучить рак, и при этом даже не знать, что инфицирована. Вот поэтому-то женщины и не могут позволить себе трахаться так же свободно, как и мужчины.

Дженел захлопала в ладоши.

— Браво, профессор. Я думаю, что буду просто трахаться с женщинами.

— Неплохая мысль, — отозвался я.

Отвечать так не составляло для меня труда. Я не ревновал ее к ее любовницам.

Глава 41

Месяцем позже, когда я снова приехал в Калифорнию, я позвонил Дженел и мы решили вместе пообедать, а потом пойти в кино. В ее голосе проскользнули какие-то холодные нотки, что меня насторожило, поэтому психологически я был подготовлен к тому шоку, который испытал, когда заехал за ней к ней домой.

Мне открыла Элис, я чмокнул ее и спросил, как там Дженел, на что Элис закатила глаза кверху, давая понять, что от Дженел можно ожидать любого сумасбродства. Ну, сумасбродством это нельзя было назвать, но это было забавно. Когда Дженел вышла из своей спальни, я увидел, что одета она весьма своеобразно, такого на ней я еще не видел.

На ней была белая мягкая мужская шляпа с красной ленточкой, надвинутая на самые глаза. Белый шелковый мужской костюм сидел на ней безукоризненно. Штанины были абсолютно прямыми, как в любых мужских брюках. Еще на ней была белая шелковая сорочка с абсолютно потрясающим красным с голубыми полосками галстуком, и в довершении всего ее наряд дополняла изумительная тонкая трость от Гуччи кремового цвета, которой она непрерывно тыкала меня в живот. Это был прямой вызов, я понимал для чего она это делает: она решила выйти из подполья и заявить миру о своей бисексуальности.

— Ну, как тебе нравится? — спросила Дженел.

Я улыбнулся и ответил:

— Потрясающе.

Таких франтоватых лесбиянок мне еще не приходилось встречать.

— Где бы вам хотелось отобедать?

Оперевшись на свою трость, она смотрела на меня весьма холодно.

— Я думаю, — сказала она, — что нам следует пойти в Скандию, и что хотя бы раз ты мог бы сводить меня в ночной клуб.

Мы никогда не ходили в шикарные рестораны, и ни разу не были в ночном клубе. Но я согласился. Думаю, я понимал, чего она хотела. Она хотела заставить меня признать перед всем миром, что я люблю ее несмотря на ее бисексуальность, проверить, смогу ли я переварить шуточки и фырканье по поводу лесбиянства. Но сам для себя я уже принял этот факт, а что по этому поводу подумают другие, мне не было никакого дела.