Пустой гроб

Но не успел Коралес отойти и на несколько шагов, как хирург внезапно пришел в себя. Он сжал кулаки и гневно бросил ему вдогонку:

— Ах, подлец!.. Негодяй!

Лоб его побагровел, как если бы в голову ему пришла постыдная мысль, и, схватив со стола чек, он в бешенстве скомкал его.

— Негодяй! — твердил Поль Дро, трясясь от ярости. — Этот тип, видите ли, вообразил, что я нарочно спровоцировал роковую оплошность, умертвил бедную тетушку, чтобы сделать его наследником. Гнусный тип… Он считает меня своим сообщником. Если я приму эти проклятые деньги, всегда кто-нибудь сможет бросить мне в лицо — «убийца».

Поль Дро снова взял чек. Он медленно прочел стандартную формулировку, громко повторил вписанную сумму:

— Шестьдесят тысяч франков… Вот во что обошлась жизнь этой несчастной женщины. Шестьдесят тысяч франков!.. Да уж, не слишком-то высоко оценил меня этот прохвост!

Вне себя от бешенства, хирург сел за письменный стол. Он вынул из бювара лист писчей бумаги, написал заглавную фразу:

«Господину Прокурору Республики»

«Не знаю, имею ли я право подать в суд, — размышлял Поль Дро, — но не могу же я стерпеть подобное оскорбление. Я намерен представить это гнусное предложение на рассмотрение суда, и если Франция еще не позабыла, что значит честь, надо думать, прокуратура этим делом займется…»

Но вот Поль Дро замер с пером в руке. Разыскивая чернильницу, хирург заметил в папке для бумаг бланк с грифом судебного исполнителя. Тотчас его стали терзать сомнения. А стоит ли отказываться от денег Педро Коралеса?.. Стоит ли поддаваться дурацкой щепетильности, которая, в общем-то, ни на чем не основана — ведь он же не причастен к смерти Кончи Коралес? Стоит ли отказываться от денег, которые по счастливой случайности сами свалились к нему в руки?

Долгие минуты текли в мучительных раздумьях. Поль Дро никак не мог на что-нибудь решиться — уж слишком велико было искушение, искушение бесчестящее, но вместе с тем неожиданное и неотвратимое, как безумие.

Так ничего и не надумав, Поль Дро отложил перо и решил заняться чем-нибудь другим.

— Надо принять этого Миньяса, что ему от меня вдруг понадобилось?

И двух минут не прошло, а греческий делец и директор лечебницы уже сидели друг против друга.

— Надеюсь, я не побеспокоил вас? — спросил Миньяс, пожимая руку врача.

Поль Дро отрицательно качнул головой:

— Нисколько. Каким ветром?

— Представьте себе, добрым! Вы очень любезны, дорогой мой, но, я вижу, не в курсе последних новостей.

На лице Миньяса играла улыбка, но говорил он сухо.

Интуитивно Поль Дро почувствовал, что сейчас узнает сенсационную новость.

— Признаться, мне ничего не известно, — отвечал он, — а что вы имеете в виду?

Миньяс улыбнулся и как ни в чем не бывало возвестил:

— Дорогой Поль Дро, в моем лицо счастлив представить вам вашего нового компаньона. Я только что от Картере, я приобрел ваше предприятие в полную мою собственность.

Миньяс был невозмутим и спокоен. Изумленный Поль Дро всплеснул руками:

— Как, — воскликнул он, — сделка состоялась? Вы в самом деле покупаете?

— Не покупаю, а уже купил, — повторил Миньяс. — Странно, что Картере до сих пор не уведомил вас об этом. Ждите от него письма завтра утром или он сам заявится сегодня к вечеру.

Финансист говорил, говорил, но Поль Дро его больше не слушал.

Мысли хирурга витали далеко. Ему никакого дела не было до излагаемых Миньясом подробностей, до визита Картере. Словно очнувшись, он обратился к финансисту:

— Что ж, дорогой Миньяс, — сказал он и радушно пожал ему руку, — вы принесли мне радостное известие. Было время, я предлагал вам это дело, но мне тогда показалось, что оно вам мало интересно. А сейчас я попал в переплет, и вы меня просто спасаете.

Миньяс внимал ему с лукавой улыбкой, и врач продолжил:

— А ведь дельце-то недурное, на этой лечебнице можно неплохо подзаработать, но, не найди я вкладчика, меня ожидал полный крах… Ну, да хватит об этом. Послушайте, я рад всем сердцем, неужто вы и впрямь ее купили? Ну и ну, я чертовски доволен.

И уже совсем другим тоном Поль Дро добавил:

— Отныне я смогу всецело посвятить себя главному делу моей жизни.

Едва он закончил фразу, как Миньяс саркастически заметил:

— Если не ошибаюсь, дорогой мой Дро, посвятить себя главному делу жизни означает для вас посвятить себя вашим амурам.

— Вы правы, это одно и то же, — сразу сникнув, отвечал хирург.

Впрочем, на секунду задумавшись, Поль Дро вновь овладел собой.

Он словно изо всех сил гнал из своих мыслей какую-то мрачную картину, устрашающее видение.

— Оставим в покое мои амуры, — предлож он. — Для начала я расскажу вам об одном темном дельце: купив лечебницу, вы избавили меня от участия в махинации, сулившей мне шестьдесят тысяч франков…

Миньяс жестом оборвал его:

— Кстати, — холодно сказал грек, — я поступил опрометчиво: не стоило договариваться с Картере, не повидавшись с вами; надеюсь, вы помните, что, когда мы как-то обсуждали эту сделку с вами, поставил одно условие; оно все еще в силе?

Поль Дро явно не понимал, о чем идет речь.

— Не припоминаю, — признался он, — но я согласен на все ваши условия.