Пустой трон

– Да упокоит Господь ее душу, – пробормотал поп и перекрестился. – После смерти государя она выстроила монастырь.

– И что с того? – по-прежнему недоумевая, спросил я.

– Часть обители сгорела после ее смерти, – продолжил Фраомар. – Это случилось по вине искр, попавших на соломенную крышу.

– Здешняя кровля слишком сырая, – возразил я, кивнув в сторону дома.

– Разумеется. – Священник смотрел, как огоньки ложатся на солому. – В народе болтают, что тот пожар был местью дьявола. – Он снова осенил себя крестом. – Госпожа Эльсвит очень благочестива, потому и спаслась.

– Отец рассказывал, что это была сварливая ведьма, – осмелился ввернуть я.

Отец Фраомар нахмурился, потом смягчился:

– Упокой Господь ее душу. – Он сухо улыбнулся. – Я слыхал, что уживаться с этой женщиной было непросто.

– А с какой легко? – вклинился в разговор Ситрик.

– Госпожа Этельфлэд не согласится, – мягко продолжил Фраомар.

Я замялся, потому как мы коснулись опасной темы.

– На что не согласится? – уточнил я наконец.

– Уйти в монастырь.

– Это обязательно?

– А как иначе? – уныло отозвался Фраомар. – Муж умирает, она становится вдовой, причем вдовой с имуществом и властью. Люди выступят против нового брака – ее супруг получил бы слишком много власти и силы. Кроме того… – Тут священник осекся.

– Что – кроме? – негромко вмешался Ситрик.

– Господин Этельред, да спасет его Господь, оставил завещание.

– И в этом завещании сказано, что его жена должна уйти в монастырь? – процедил я.

– Что еще ей делать? – Фраомар пожал плечами. – Таков обычай.

– Не могу представить ее в роли монахини, – заметил я.

– О, это святая женщина, добрая! – с жаром воскликнул поп, потом вспомнил, что она повинна в прелюбодействе. – Не совершенная, конечно, но кто из нас без изъяна? Все мы грешны.

– А как же ее дочь, Эльфинн? – вырвалось у меня.

– Э, глупая девчонка, – отмахнулся Фраомар.

– Но если кто-то женится на ней… – начал я, но был прерван.

– Эльфинн – женщина! Она не вправе унаследовать власть отца! – Священник рассмеялся от одной мысли об этом. – Нет, для Эльфинн лучше всего выйти замуж за иноземца. Уехать куда подальше. Быть может, стать женой какого-нибудь франкского лорда? Или присоединиться к матери в стенах обители.

Разговор принял опасный оборот, потому как никто не знал наверняка, что произойдет после смерти Этельреда, а кончина его определенно скоро наступит. Короля в Мерсии не было, но и в качестве мерсийского лорда Этельред имел практически королевскую власть. Ему, конечно, хотелось зваться королем, но отстоять собственные границы он мог только при помощи западных саксов, а те не желали наличия в Мерсии независимого государя, а точнее, предпочли бы видеть на ее троне своего собственного короля. Да, хотя Мерсия и Уэссекс являлись союзниками, особой приязни между ними не наблюдалось. Мерсийцы гордились прошлым, а теперь стали вассальным государством, и стоит Эдуарду Уэссекскому заявить права на Мерсию, будет бунт. Никто не знал, что нас ждет и кого поддерживать. Принести клятву верности Уэссексу или одному из мерсийских олдерменов?

– Какая жалость, что у Этельреда нет наследника, – пробормотал отец Фраомар.

– Законного наследника, – уточнил я, и, к моему удивлению, священник рассмеялся.

– Законного, – согласился он, затем перекрестился и добавил благочестиво: – Господь все устроит.

На следующее утро небо затянули грозовые тучи, наползшие с валлийских гор. Ближе к полудню начался дождь и поливал все время, пока мы медленно тащились к югу. Дорогу, которой мы следовали, построили римляне, и всякий раз мы останавливались на ночлег на развалинах римских фортов. Шайки грабителей-валлийцев не попадались, а битва при Теотанхеле гарантировала то, что никакие даны не осмелятся сунуть нос так далеко на юг.

Дождь и пленники замедлили наше продвижение, но в итоге мы добрались до Глевекестра, столицы Мерсии. Прибыли за два дня до праздника святого Кутберта, но, лишь оказавшись в городе, я понял, почему Этельфлэд придавала этой дате такое значение. Отец Фраомар поспешил вперед с вестью о нашем приезде. Нас встретил звон колоколов, а у ворот собралась небольшая толпа. Я велел развернуть знамена: мою собственную волчью голову, стяг святого Освальда, белую лошадь Этельреда и гуся Этельфлэд. Штандарт Хаки тащил мой слуга Годрик, волоча его по грязи. Нашу небольшую процессию возглавляла повозка с добычей, за ней шли дети-пленники, следом плелся Хаки, привязанный к хвосту лошади Годрика. Вторая повозка замыкала строй, а мои воины ехали по обе стороны от колонны. Зрелище не самое впечатляющее. После Теотанхеля мы провезли по улицам города двадцать с лишним возов с добычей, множество пленников, захваченных лошадей и дюжину вражеских флагов. Но даже столь незначительная процессия дала жителям Глевекестра повод порадоваться, и нас чествовали всю дорогу от северных ворот до дворца Этельреда. Пара священников бросила в Хаки катышки конского навоза, толпа подхватила забаву, а детишки бежали рядом и осыпали ярла издевками.