Пустынное пламя

Голова раскалывалась. Руку неприятно показывало и она постоянно чесалась. Что-то хотело выбраться наружу, умоляли, просило, кричало, но Аматино не внимал этим просьбам. Он лишь чесал руку вновь и вновь и ругался на древнем языке, что зуд никак не проходит. Эльф вспомнил, что недавно пытался прочитать заклинание школы Целителей, — в надежде помочь больным лихорадкой, — но сделал только хуже. Сам провалялся без сознания несколько дней и доставил неудобства наставнику. И как теперь ему в глаза смотреть? Амато осторожно выполз из под одеяла, стараясь одеваться как можно тише. Ему не хотелось встречать с самого раннего утра дядюшку. Тогда он начнет рассказывать, как плохо спал, как мешали ему голоса, которые донимали старика вот уже с десяток лет, да и много еще о чем. Пожилые в принципе очень любили говорить о своих болячках, Амато это понял давно. Что дядюшка, что Вин — оба любили побеседовать о больной спине, скрипящих коленях и как болит шея после неправильно положенной подушки. Ему эти разговоры слишком поднадоели и парень постарался прошмыгнуть мимо кухни прямиком на улицу. Несколько раз Аматино помолился Великим, что б его не заметили. К счастью, у него это получилось. По пути к выходу, эльф захватил свою сумку, закинул в неё книгу по целительству и вышел. По пути парень поправлял накидку ученика — то висела не так, то плечо натирало, то висела знаком зачарования вверх головой. Амато несколько раз останавливался и переодевал её снова и снова и каждый раз она ему казалась будто чужой. Солнце медленно поднималось, окрашивая мир приятными красками: красным, оранжевым, немного жёлтым. Аматино замедлил свой шаг, любуясь природой. Сейчас, пока ещё не так жарко, можно было немного постоять. Из соседнего дома показался целитель Лето. Радостно махнул парню рукой и двинулся в деревню со своей женой. Амато вспомнил, как ещё недавно его здесь не любил каждый второй, а теперь почти что каждый здоровается или спрашивает как у парня здоровье. Его отвлекли и эльф не заметил, как солнце медленно тянулось к полудню. Амато старался держаться тени, но это не особо помогало. По спине бежал пот и рубашка начинала противно прилипать к телу, а вместе с нею и накидка. Парень соорудил из нее что-то наподобие капюшона и старался спрятать голову от пекущего солнца. Он свернул за угол и ступил ногой на самую оживленную в деревне улицу. Она была центральной, — да и единственной широкой улицей в деревне, — и здесь частенько торговали с приезжими и с местными — некое подобие рынка. Тут же играли дети, кричали гуси и слышались зазывалки с разных лавочек. Мимо Амато, смеясь, пробежали дети:

Мелкий вышел за забор,

И наткнулся телом в кол!

Ноги на земле валяются,

Игра же начинается!

Эльф резко остановился. Не то от неожиданности, не то просто для того, что б не столкнуться с ребятней. Дети громко смеялись и пробегали в сильной близости с Амато: некоторые даже попытались спрятаться за его спиной, обхватив маленькими ручонками штанину эльфа, в то время как другие ребята пытались их достать. Аматино крутился на месте, стараясь скинуть с себя малолетних бездельников, но те только еще сильнее разыгрывались, хихикали и совсем не хотели убегать дальше. будущий зачаровник и не помнил, когда это его перестали бояться. Даже дети обходили его стороной, а теперь счастливые и довольные использовали его, словно щит в своей игре и не считали это чем-то ужасным. Несколько ребят стащили с прилавков яблоки и побежали дальше, продолжая выкрикивать кричалки.

— У, окаянные! Развели тут игровую площадку! А ну, брысь, малолетки! — кричала полная женщина преклонных лет, размахивая веником во все стороны.

"А… То есть тебя, бабуль, их кричалки никак не смутили?"

Амато удивленно приподнял брови. Дети не в первый раз уже кричат что-то связанное со смертью, убийствами и прочими жуткими вещами, о которых эльф старался много не думать. Напрягало его это все. Он до мурашек боялся смерти, изуродованных тел длительными болезнями и сама мысль о том, что однажды всё, что он знал и помнил, может исчезнуть — повергала его в шок.

— Чего встал, будто песка в рот набрал?! — женщина, бежавшая за детьми, размахивала веником и грозилась ударить им же Амато. — А ну пшел своей дорогой! Натопчут тут, натопчут!..

Она вновь замахнулась своим оружием и Аматино, отошедший от шока, мигом пробормотал извинения и постарался скрыться от сумасшедшей. Забавно! А ведь совсем недавно самого Амато считали безумным, а теперь он — многоуважаемый эльф! Наставника сумасшедшим считают до сих пор, но забывают об этом, когда хотят сделать заказ на какой-нибудь амулет.