Монах с интересом наблюдал за тем, как я растерянно боюсь прикоснуться к малому, невнятно спрашивая: «Тут?». В итоге, ничего лучше, чем приложить к ушибу холодное лезвие меча я не придумала.
— Случай, конечно, запущенный, — подытожил Карп, — Но так даже интереснее!
Я прогнала монаха готовиться к заданию, скорее чтобы он не мешался со своими проверками на «хорошую мать», и разложила перед собой комплект для ухода за катаной: камни для полировки лезвия, рисовую бумагу, порошковый мел, инструменты для разборки меча. Уход — важный ритуал, который нужно проделывать каждый месяц. Сначала я сняла кольца и браслеты, протёрла руки тканью — можно приступать к разборке. Рукоять фиксируется несколькими штифтами, что снимаются латунным молоточком, нужно запомнить расположение клинышков, чтобы потом вернуть их в исходное состояние. Дальше привожу в порядок самое важное — лезвие: при помощи полировочных камней убираю зазубрины, а с порошковым мелом избавляюсь от помутнений; рисовой бумагой счищаю грязь, масла, кровь и всё оставшееся после недавних вылазок, лишь когда лезвие сверкнёт чистотой, его можно смазать парой капель оружейного масла.
Собирая меч, любуюсь — он прекрасен.
— Можно оставить? — Ичиро, осторожно наблюдающий за ритуалом, решился подойти, держа в руках кожаный мяч, — Это же подарок дяди Рэна, я хочу его сохранить!
— … — как бы мне не нравился Карп — мальчика это не касается, — Оставляй.
— Спасибо, мама! — он аккуратно положил игрушку в угол к рисункам, нарисованным вместе с Норой — малой просто в восторге от Журавля, особенно, когда тот начинает рассказывать о своих подвигах и рисовать побеждённых им демонов.
— Нельзя, — отсекла я, когда малой взялся за своё Акогаре, — Оно тебе не игрушка.
— Но мы же идём на задание, мам!
— Понимаешь, что если оно потеряется или сломается — другого уже не будет?
— Ой, ну не дави же ты на малыша! — вмешался Рэн, возникший в дверном проёме.
— Какого ты припёрся? Сказала же тебе…
— Я готов к заданию! — прервал Карп.
Выносить мне мозги по-новой…
— Пойми, Ичиро, — монах подошёл к мальчику и положил ему руку на голову, — Твоя мама права, просто не в состоянии ласково подать свою мысль, — улыбнулся, — Акогаре — потенциал, который нужно раскрыть, оно «как бы» есть у каждого, но я не вижу, чтобы каждый был искусным мечником. Храни свою возможность, может, когда-то ты станешь великим… А пока возьми это, — он протянул боккен, — Тоже оружие.
— Спасибо, дядя Рэн! — Ичиро радостно округлил глаза, обнявшись с очередным подарком.
— Ну что ж, пора!
По пути к конюшням ввела монаха в курс дела, тот посетовал на бестолковость задания, в чём я в коим-то веке с ним согласилась, и мы выдвинулись в дорогу — Ичиро на лошади, кётаи по сторонам. Малой, для которого это была едва ли не первая вылазка за пределы резиденции, наивно величал себя самураем, держась за деревянный меч и смотря на нас свысока. В перерывах между баловством он ловил ладонями снежинки, что вмиг таяли на коже, и вскрикивал: «Не успел!».
Улыбка невольно появилась на лице.
— Как думаешь, идол стал цукумогами? — начал Рэн.
— Не думаю, что мы вообще имеем дело с демоном… Но если уж «говорящие идолы», то наверняка могами.
— С ними непросто… новичкам. А нам-то без разницы кого! — монах провёл большим пальцем вдоль шеи.
— Ты серьёзно веришь, что оно карает людей мочась на запасы продовольствия?
— Хи-хи, — посмеялся Ичиро, — Демон недобежавших к сортиру.
— Одним Небесам известно, что нас ждёт.
— А там кто-то есть? — неуверенно спросил мальчик.
— Где?
— На Небесах.
— Конечно! — не задумываясь воскликнул Карп, — Откуда мы взялись по твоему?…
— Меня мама родила! У вас, дядя Рэн, нет матушки, что-ли?
— Где-то точно есть… Но сейчас не об этом. Люди в целом откуда взялись, ты задумывался?
— Пока нет…
— А вот надо бы!
— Получается, нас родили Небеса?
— Смотри: были, значит, Идзанами и Идзанаги…
— Стоп! — вклинилась я, — Не начинай.
— Мам, ну мне интересно!
— Потом потолкуете, без меня.
— Ну… мам!..
— Сказала: «Потом».
— Ладно… — Ичиро грустил недолго, — Дядя Рэн, сыграем ещё раз, как вернёмся?
— Следующий раунд за твоей матерью, — монах игриво стрельнул взглядом, — Принцип, надеюсь, она поняла.
Прибыли без происшествий.
Тут всё спокойно.
В зимнюю пору ночь длинна, а день короток. У домов стояли подготовленные кучи дров, ведь главнейшая забота каждого деревенского — согреться самому, и не оставить в холоде семью. Дым из маленьких зданий стоял плотный и угрюмый, скрываясь в белых облаках. Мы решили пойти в идзакаю, дабы узнать все подробности дела, а они оказались куда интереснее, чем описывал свиток…
— Всё началось одной ночью, когда многим приснился странный сон, — сказал круглолицый владелец харчевни, почесывая бакенбарды, — Нашим явился заброшенный идол, зазывая к себе в чащу.
— В письме было сказано, что он требовал саке, — вмешалась я.
— Это позже. На утро только один человек осмелился пойти проверить того истукана.
— Кто?
— Я-я-я! — с громким криком в помещение ворвался низенький старик.
— …Хоу И, — вздохнул хозяин.
— Китаец, что-ли? — спросил Рэн.