Путь без иллюзий. Том 1. Мировозрение нерелигиозной духовности

Восточное христианство - это реликтовая форма христианского вероучения, которая в наибольшей степени сохранила черты раннего христианства. По своим базовым установкам и по задаваемой системе ценностей оно коренным образом отличается как от католичества, так и от протестантизма - более поздних форм христианского вероучения. В чём же заключается это отличие? На мой взгляд, оно состоит в том, что восточное христианство никогда не было социально ориентированным. Его главной целью всегда было спасение души через духовное подвижничество, тогда как забота о мирском преуспевании считалась низменной и недостойной истинно верующего христианина. Обретение богатства, могущества или мирской славы в восточном христианстве не считалось достойной целью человеческого существования. Культивировались же такие добродетели, как бедность, скромность, смирение и послушание. Таким образом,

восточное христианство изначально не было ориентировано на социальный успех и процветание. В этом отношении оно драматически отличается от западного христианства, последователи которого, хотя и декларируют свою приверженность нравственным ценностям Нового Завета, на самом деле много больше озабочены вопросами мирского преуспевания, нежели спасением собственной души. В этом отношении католичество и протестантизм имеют большое сходство между собою. Различие же между ними заключается в том, что ориентация на мирское преуспевание у католиков и протестантов имеет различную направленность. Если в католицизме главным было стремление к политической власти, могуществу и влиятельности (об этом неопровержимо свидетельствует вся история католической церкви), то для протестантизма главным всегда было материальное преуспевание, а не обретение власти и могущества. Католичество представляет собою монархический вариант христианства

. Действительно, пожизненная власть римского Папы - абсолютного монарха католической церкви, четко соответствует королевской власти былых времён. В организации католической церкви мы видим чёткий слепок иерархического устроения феодального общества, а в её системе ценностей - отражение рыцарской морали эпохи Средневековья. В те времена главной мотивацией высших слоёв общества было стремление к славе и могуществу. Вся история феодализма - это история бесконечной борьбы за власть, постоянных войн и междоусобиц. В рыцарской этике стремление к могуществу и власти сочеталось с презрением к деньгам, к стяжанию богатства. Для дворянина эпохи Средневековья главными добродетелями были личное мужество, воинская доблесть, рыцарская честь, стяжание славы на поле брани. Гордый и драчливый рыцарский дух сочетался с презрением к деньгам, с безоглядной щедростью, порой переходящей в расточительство и мотовство. Для дворянина той эпохи главным было добиться славы, власти и могущества, а всё остальное приложится. Вспомним А.С.Пушкина:

Всё моё - сказало злато.

Всё моё - сказал булат.Всё куплю - сказало злато.

Всё возьму - сказал булат.

Ясное дело, что при таком отношении к жизни бережливость никоим образом не относилась к числу рыцарских добродетелей. Таким образом, мирские интересы католической церкви и её иерархов, прежде всего определялись борьбой за личную власть (за повышение своего статуса в церковной иерархии), а также политической борьбой Рима за влияние на международной арене. Как видим, доминирующая мотивация иерархов католической церкви мало чем отличалась от мотивации феодальной знати. Католическая церковь, так же как и аристократия эпохи феодализма, всегда считала стремление к личному обогащению и дух приобретательства нравственно сомнительными и даже позорными. Таким образом, католическая набожность вполне сочетается с устремленностью к достижению власти, славы и могущества, однако при этом стремление к обогащению отвергает как бездуховное и недостойное. Русский исследователь А. И. Неусыхин в работе "Эмпирическая социология Макса Вебера и логика исторической науки" пишет:

"…в центре капиталистического развития тогдашнего мира, во Флоренции XIV–XV в.в., в этом рынке денег и капиталов всех крупнейших политических сил, считалось нравственно сомнительным или только терпимым то, что рассматривалось как содержание нравственно похвального и обязательного образа жизни в Пенсильвании XVIII века".