Путь человечества. Истоки богатства и неравенства

Принимая во внимание аргументы, изложенные в предыдущей главе, – о том, что технологическое развитие и человеческий капитал взаимно усиливали друг друга, – неудивительно, что находятся также свидетельства того, что человеческий капитал стимулировал дальнейший технический прогресс[108]. Действительно, одной из причин существующего убеждения, что промышленная революция началась именно в Великобритании, а не в другом регионе Европы, было сравнительное преимущество Великобритании в человеческом капитале, что приобрело особенную важность на ранних этапах индустриализации. В конце концов, Великобритания, несомненно, была богата углем, который стал топливом для первых паровых машин, но недостатка в угле не испытывали и многие другие страны. Однако у Великобритании было и более необычное “сырье” – человеческий капитал. Историки описывают широкий класс профессиональных плотников, слесарей, стеклодувов и других ремесленников, которые поддерживали работу лучших изобретателей, реализуя, а порой и совершенствуя их инновационные идеи[109]. Эти ремесленники передавали человеческий капитал своим подмастерьям, количество которых на ранних этапах промышленной революции резко возросло, и сыграли огромную роль во внедрении, улучшении и распространении промышленных технологий

[110].

Действительно, уезжавшие из Великобритании инженеры становились пионерами промышленности во многих других странах, включая Бельгию, Швейцарию, Францию и США. Так, первая текстильная фабрика в Северной Америке была в 1793 году построена в городе Потакет (штат Род-Айленд), всего в нескольких километрах от Брауновского университета, где была написана эта книга. Основанная на средства американского промышленника Мозеса Брауна, эта фабрика стала детищем британского инженера Сэмюэля Слейтера, который в двадцать один год приехал в США. С десяти лет Слейтер работал на текстильной фабрике в Великобритании и имел непосредственный опыт обращения с прядильными машинами Ричарда Аркрайта. Надеясь сохранить технологическое преимущество, британское правительство запретило экспорт таких машин и даже чертежей, необходимых для их сборки. Тем не менее Слейтер нашел простой и вместе с тем чертовски сложный способ обойти запрет: он запомнил конструкцию машин. Слейтер стал одним из отцов американской промышленной революции, а его влияние было столь велико, что британцы из родного города прозвали его Слейтером-предателем.

Вклад образованной рабочей силы в дальнейшее технологическое развитие подтверждается историческими свидетельствами из некоторых других стран, которые вступили в индустриализацию в числе первых[111]

. Например, данные из Пруссии XIX века показывают, что грамотность оказывала положительное влияние на инновации, о чем свидетельствуют показатели регистрации патентов[112]. Есть и другой примечательный пример: исследования дают понять, что число подписок на “Энциклопедию” в разных французских городах XVIII века (позволяющее судить о численности образованной элиты) положительно коррелируется с технологическими инновациями, столетие спустя внедренными французскими компаниями в этих городах[113]. Аналогичным образом анализ ситуации в разных странах позволяет сделать вывод, что количество инженеров в стране оказывало устойчивое влияние на доход на душу населения

[114], а в современном мире накопление человеческого капитала стимулирует предпринимательство, внедрение новых технологий и методов работы, а также – в более широком смысле – экономический рост[115].

Но каким образом на практике произошел этот подъем массового образования?

Появление всеобщего государственного образования

В 1848 году в Лондоне была опубликована одна из самых влиятельных книг в истории человечества – “Манифест Коммунистической партии” Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Маркс и Энгельс вполне резонно полагали, что социальные и политические волнения, происходившие в то время в мире, были напрямую связаны с быстрыми технологическими изменениями в сфере способов производства. Они утверждали, что подъем капиталистического класса сыграл важную роль в искоренении феодализма и привел к экономическому прогрессу, но подчеркивали, что усиление конкуренции между капиталистами лишь снижает их прибыли, тем самым подталкивая их усиливать эксплуатацию рабочих, а это неизбежно провоцирует классовую борьбу, поскольку рано или поздно общество доходит до точки, когда “пролетариям нечего терять, кроме своих цепей”.