Путь человечества. Истоки богатства и неравенства

Хотя степень влияния печатного станка Гутенберга на уровень грамотности и экономического роста в Европе остается спорной[92], бесспорно то, что растущая грамотность в это время способствовала росту и распространению печатной промышленности и что массовая печать книг значительно увеличила интерес к чтению среди тех европейцев, которые были к этому готовы. Во второй половине XV века в Европе напечатали около 13 млн книг, в XVI веке – свыше 200 млн, в XVII – более 500 млн, а в XVIII веке это число резко скакнуло почти до миллиарда экземпляров: печатная отрасль росла гораздо быстрее численности населения на континенте[93]

.

Также очевидно, что быстрый рост европейской книжной отрасли подстегивал дальнейшее ускорение технического и культурного прогресса, что, в свою очередь, приводило к совершенствованию человеческого капитала. В конце XV века началось массовое издание учебников “торговой математики”, написанных для того, чтобы обучать начинающих купцов назначать цену за товар, конвертировать валюты, рассчитывать чистую прибыль и процентные платежи. В других книгах излагались важнейшие принципы двойной бухгалтерии – изобретения, позволившего купцам рационально вести счета. Профессиональные учебники распространились по Европейскому континенту и стали незаменимым источником знаний для врачей, юристов и учителей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что население городов, где в конце XV века появились печатные станки, росло быстрее преимущественно за счет внутренней миграции, а сами города превращались в крупные центры знаний и литературы, стимулируя дальнейшее повышение уровня грамотности, которая считалась достоинством обывателей и благом сама по себе[94].

В течение этого периода Европа стала самым грамотным и технологически продвинутым местом в истории. К 1800 году уровень грамотности в Нидерландах составлял 68 %, в Великобритании и Бельгии – 50 %, а в других странах Западной Европы – около 20 %, в то время как в неевропейских странах он начал расти только в XX веке. Уровень грамотности взрослого населения в мире в 1820 году достигал всего лишь 12 %, пересек отметку в 50 % только в середине XX века и сегодня составляет около 86 % (рис. 7).

Рис. 7. Повышение уровня грамотности в мире, 1480–2010 гг.[95]

И все же образование в доиндустриальной Европе по-прежнему не было ориентировано на приобретение навыков для процесса производства. Один из пионеров современного образования, чешский философ XVII века Ян Амос Коменский, продвигал такие инновационные педагогические методы, как изучение местных языков (вместо латыни), знакомство учеников с целым рядом предметов с постепенным повышением уровня их сложности и стимулирование логического мышления вместо зубрежки. Однако даже самое революционное педагогическое начинание Коменского по включению женщин и бедняков в систему образования было направлено на привитие моральных и культурных ценностей, а не на формирование навыков, необходимых на рынке труда. Немногие дети, включая тех, кому повезло иметь базовое образование, получали в школе навыки и знания, полезные во взрослой профессиональной жизни. В основном же такие навыки приобретались уже на работе – при возделывании полей, выполнении домашних задач и обучении в качестве подмастерьев.

Начиная с середины XVII века Западная Европа полнилась философами, которые отстаивали идею прогресса, основанного на накоплении научных знаний, рациональном отказе от мистицизма и религиозных догматов, иногда на принятии таких прогрессивных ценностей, как равенство возможностей, свобода самовыражения и свобода личности, а также любознательность и скептицизм. В годы Просвещения образование и, как следствие, улучшение человеческого капитала приобретало все большую важность как в культурном, так и в экономическом смысле. Но даже тогда изменение сути образования – его переориентирование на решение промышленных и коммерческих задач – все еще было делом будущего.

Индустриализация и человеческий капитал

На первом этапе промышленной революции грамотность и умение считать играли ограниченную роль в процессе производства, а значит, улучшение этих аспектов человеческого капитала не оказывало бы полномасштабного эффекта на производительность рабочих. Хотя некоторые работники, особенно из руководящего персонала и конторских служащих, должны были уметь читать и совершать простые арифметические операции, большую часть работы в промышленности успешно выполняли неграмотные люди.